– Вот так в три дня люди и ломаются, – закончила его мысль Вика. – Только все равно непонятно – почему след только до двери, а?
– Не знаю. – Пал Палыч пожал плечами. – Колдуны на месте тоже не стоят, прогресс и все такое… Ладно, по расстановке. Герман, дуй за аппаратурой,
Через полчаса Кольке был выдан микрофон с наушником, маленький совсем, он таких даже в кино не видел, и изложены инструкции.
– Я так думаю, что нынче ночью к нашему финансисту гости пожалуют, он до кондиции уже дошел. Стало быть, вот тогда мы узнаем, что к чему, – уверенно сообщил ему Пал Палыч. – Теперь ты, Николай. Дуй на черный ход, этаж на двенадцатый, чтобы быть аккурат посередине подъезда, и жди там сигнала. Когда начнется, Вика этого хмыря вычислит, и тогда ты пулей летишь туда, куда я скажу.
Дом был, конечно, неплохой – признал Колька, обосновавшись на лестнице. Черный ход был теплый, стекла в окнах были на месте и мочой не пахло, не то что в той двенадцатиэтажке, где он квартиру снимал. Там он за то время, что ждал команды, сто раз бы околел.
И, понятное дело, очень скучно было. Колька и пистолет собрал-разобрал несколько раз, и в телефон поиграл, остановившись только тогда, когда значок батарейки покраснел, и даже послушал болтовню каких-то влюбленных, целовавшихся этажами тремя ниже.
На Москву опустилась ночь, влюбленные ушли, лифты почти перестали шуметь за стеной – жильцы укладывались спать.
Кольку тоже потянуло в сон, он моргал все чаще, то и дело сидя с закрытыми глазами по минуте-другой.
– Восемнадцатый этаж, прямо тут, в этом подъезде! – рявкнуло внезапно в ухе. – Бегом, Коля, бегом! Герман, ты нужен здесь, не дай этому придурку в окно сигануть, в крайнем случае, по башке ему вдарь! И еще – амулет на тебе?
– На мне, – послышался голос Германа. – Никак гости пожаловали?
– Они.
Разговор Колька дослушивал, уже несясь прыжками вверх, перепрыгивая по три ступеньки за раз.
На этаже стояла очень серьезная и бледная Вика, которая приложила указательный палец правой руки к губам, а левой показала на одну из квартир на этаже. Она, кстати, отличалась от других, вместо привычной для Москвы металлической двери тут была простая, обычная, деревянная, обтянутая дерматином.
С шипением раскрылись створки лифта, из него вышел сосредоточенный Пал Палыч, который сразу глянул на Вику. Та и ему указала на дверь.
– Отлично, – негромко сказал оперативник. – Это не металл, вскрывать не надо, так вышибем, плечом.
– Без санкции? – удивился Колька. – Нас же УСБ
