- Та-а-ак. - Запаса воздуха в его сорокаведерной грудной клетке хватило не на три куцых "а", как здесь изображено, а на пару десятков. Так, - после водолазного вдоха повторил он и ринулся в кабинет половчанки.
Эльвира проводила его прощальной улыбкой:
- Надоел до смерти. Устроили ему на свою голову выставку, теперь не знаем, как развязаться. Еще и дачу взялся Зульфии отделывать. Я в ногах валялась. Но она ж упрямая, - Эльвира скосила глаз на секретаршу. "Художник нужен обязательно, а то у всех одно и то же". Вот и кушает теперь- у всех одно и то же, а у нее вообще ничего. За два года, паразит, одну комнату сделал. И слова ему не скажи. Все по дружбе делается, без денег. Только картинки свои ей втюхивает - тысячи по три долларов за штуку.
Подкоп под благосостояние мсье Напельбаума был почти готов, а под мое, наоборот, подводили фундамент. Такое сочетание особенно веселило душу.
- Ну давайте ваше творчество, а то она меня опять сдернет.
Эльвира уселась на диван и взяла мясистыми пальчиками тонкие, бестелесные листы.
Автор, не отдавая себе в том отчета, предполагает, что читатель, хоть и ускоренным маршем, но весь путь писателя должен пройти, и потому для меня было неожиданностью, что Эльвира через пару минут уже подняла глаза:
- Ну что ж, поздравляю.
Я зарделся и по-бабьи махнул рукой.
- Нет, серьезно. Мне понравилось. У нас, конечно, Зульфия главный искусствовед, но думаю, все будет в порядке.
Неожиданно секретарша оторвала лихорадочный взгляд от экрана, выпрямила спину, длинные ее ноготочки застучали по клавишам, как град по стеклам оранжереи. И сразу же дверь кабинета распахнулась, из него вышел опальный художник, за ним Зульфия. Оба улыбались, причем Напельбаум торжествующе.
- Людочка, заполни трудовое соглашение на Николая Густавовича. Спервого числа... - Зульфия задумалась. - Давай пока на шесть месяцев.
Бородач милостиво кивнул.
- В графе "вид работ" напиши "Экстрасенсорная биоэнергетическая зарядка черного байхового чая с целью повышения его тонизирующих свойств". Сумма... - Увидев мое заинтересованное лицо, Зульфия не стала продолжать. Ладно, это потом. А то мы Колю совсем заездили. - Фраза была обращена уже к Эльвире. - Преступление, что он все своими руками делает. Да еще и без денег. Кончили с этим, берем подрядчика, Николай Густавович будет его консультировать, ну и присмотрит заодно, чтобы не портачил.
Неожиданно дарованное Напельбауму помилование Эльвиру огорчило.
