— Ну как же — сами хозяева! И еще трактор дадут!
— И пусть дают!
— Да ты пойми, работать на тракторе — это не молоко принимать, — пытался Игорь уговорить Татьянку. — Когда ведешь машину, у тебя такое чувство, словно нет никого сильнее тебя. Ну, давай соглашайся!
Татьянка, упрямо сдвинув брови, отвернулась.
— Хорошо, Орешина, не будем больше говорить о тракторе, — сказал Русаков, поняв, что продолжать уговоры бесполезно. — А что бы ты сама хотела?
— А ничего я не хочу! — резко ответила Татьянка и порывисто поднялась со стула. — Работаю и работаю! Кому какое дело, нравится это мне или нет. Я пойду, Иван Трофимович.
Русаков хотел уже кивнуть ей головой — мол-де, ступай, но, что-то вспомнив, встал из-за стола и подошел к Татьянке.
— Мне говорили, что в школе ты мечтала поступить в медицинский институт.
— Вот именно — мечтала, — иронически сказала Татьянка.
— А если тебе предложат работать в больнице, согласишься?
— Мне в больнице? — удивленно переспросила Татьянка. — А что я там буду делать? Я не доктор.
— И не фельдшер.
— И даже сестрой не могу быть.
— А санитаркой? Тяжело, конечно, и грязная работенка… Но очень нужная. И для тебя, да и для больных. Вот и начни санитаркой. Так как, Орешина?
— Не знаю.
— Нелегко будет — учти. Это тебе не на тракторе работать или молоко принимать.
— Знаю.
— Тогда иди в больницу — я договорюсь с главврачом.
Только после того, как Татьянка ушла, Игорь понял, что произошло. Если Татьянка перейдет в больницу, значит, ее надо считать выбывшей из группы выпускников, оставшихся работать в колхозе. Вот оно, как началось бегство. По инициативе и с благословения самого председателя колхоза. Ну, нет, этот номер Русакову не пройдет. И, едва сдерживая свое возмущение, Игорь сказал мрачно:
— Иван Трофимович, я бы на вашем месте, прежде чем направлять Орешину санитаркой в больницу, спросил мнение ее товарищей — согласны они с этим?
— На всякое перемещение для меня нужно лишь согласие перемещаемого.
— В колхозе — да! Но ведь больница не колхоз!
— Больница — это деревня. И если в деревне есть хорошая больница, то ничего, кроме пользы, для колхоза от нее нет.
— Мало ли от чего колхозу польза. Если даже ищут нефть на Дальнем Востоке… А мы же вот остались в Больших Пустошах.
— Ты против того, чтобы Орешина работала в больнице?
— Орешина пойдет в больницу. Кабанова — в сельпо или райпотребсоюз…
— Все рассыплется? Это ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что мы не допустим Этого.
