— Ничего, Игорь, — ободряюще сказал Игнат. — Думается, выйдет из тебя механизатор. И на первый день хочу тебе один секрет поведать. Чтобы стать настоящим трактористом, надо понимать, что значит наша с тобой работа. Вот земля! Под колеса стелется, сзади ремнем оборачивается. А ведь это пашня, поле, пар. И пашем, чтобы жизнь на ней взошла!
«Воспитывает, — думал Игорь, наблюдая за трактором и боясь выскочить из борозды. — Воспитывает! Сознательность повышает!»
Игнат попросил остановить машину, сел на прицеп и махнул Игорю рукой — давай, поезжай. И вот теперь, когда Игорь остался в кабине один, он увидел землю совсем иной. В школе, на учебном поле, он пахал ее производственной практики ради. Земля была лишь участком, на котором он осваивал трактор. Включение, торможение, повороты, развороты. Но такой вот, как сейчас, когда ее надо было пахать, чтобы вырастить на ней хлеб — хлеб для себя, она возникла перед ним, как нечто живое, одаренное мудрым разумом и добрым сердцем. Она — опора всего и кормилица всему, что обитает на ней. И он пашет маленький кусочек этой земли. Под пары. Возвращает ей ее силу, ее плодородие. Он, Игорь Шеломов. Ведь это очень здорово!
Чего только не пережила земля. Она горела, опустошалась, заплывала болотом, покрывалась лесом и вновь воскресала, становилась пашней, лугом. Кажется, все воюет между собой. Лес наступает на пашню, болота затопляют ее окрайки. Но в действительности они помогают друг другу. Лес защищает землю от вихрей, вода песет ей влагу. В этом мудрость земли, и эту мудрость надо постичь.
Может быть, именно потому он часто поглядывал, как позади него ложатся борозды, не вывернул ли где-нибудь подзол, не поставил ли на гребень дерновый пласт. И оттого, что Игнат не останавливал машину, по его одобрительному взгляду, Игорь понимал, что им довольны; он готов был сидеть за рулем и смену, и две, и день, и два, чтобы только не потерять это необыкновенно волнующее чувство пахаря земли. Правда, вспахал он не так уж много. Всего два гектара. Меньше нормы. Наполовину меньше. Но лиха беда начало. Он еще попашет, он еще развернется!
Но что это? Откуда в ровный гул трактора ворвался посторонний побрякивающий стук? Игорь прислушался. Не иначе как ослабла где-то гусеница. Он пригляделся — ну, конечно! И, не выключая мотора, затормозил. Подошел Игнат. На всякий случай Игорь потрогал рукой радиатор, взглянул на сцеп трактора и плуга. Как будто все в порядке.
