— Правильно! Сами! Говорите, Егор Васильевич.
Послушаем, послушаем. Ну, что там скажет им Егор Васильевич? Как жить дальше? Игорь добродушно улыбнулся директору. Опоздали, Егор Васильевич, опоздали. Я уже все обдумал, а вы только собираетесь меня наставлять. Да и то как-то нерешительно. Что с вами, Егор Васильевич? Похоже, что вам надо поднять какую-то огромную тяжесть и вы боитесь ее, не рассчитываете на свои силы. Ну, правильно! Надо только начать! Вы просите разрешения говорить с нами, как со взрослыми? А как же иначе? Мы и есть взрослые. Правильно. И мы уже понимаем, что у каждого есть не только свои стремления и желания, но и свои обязанности. Это тоже правильно! Ну, а дальше что? Что из этого следует? Ага, вот где начинается. Не всегда личные желания и обязанности совпадают. Ох, что-то долго, Егор Васильевич, вы ходите вокруг да около.
И вдруг Игорь услышал свое имя и почувствовал, как встрепенулся и насторожился весь класс. Шеломов! Игорь Шеломов! Патриотический поступок Игоря Шеломова! Егор Васильевич так и сказал. И добавил: высокого сознания своего долга, преданности и личного примера для всего класса. Ого! А в чем этот пример? По классу прошел шум. Он заглушил голос Егора Васильевича. Было только видно, как беззвучно двигается рот директора. И еще стало шумнее. Да тише вы! И вдруг, словно заговорило радио, все перекрыл директорский бас. Шеломов после школы остается в колхозе. Там, где нужны рабочие руки. И райком комсомола надеется, что такую же сознательность проявят все выпускники. Это дело чести класса! Всей школы! Если хотите — района!
Игорь видел: ребята недоуменно переглядываются. Деревня, долг, честь? Ах, вот в чем дело! И надо же было такое придумать! Вроде нового класса. А может быть, это и есть новый класс? Дополнительный класс жизни, как любят сейчас говорить. Игорь взглянул на Игнашова. Тот сидел растерянный, беспомощный. Вот тебе, Юрка, и физик-комик. Но тут же подумал о другом. Но почему его, Игоря Шеломова, сделали героем? Патриотический поступок, сознание долга, дело чести. Откуда они это взяли? Никакой он не герой. Игорь готов был подняться. Но что-то удержало его на месте. Сказать правду, значит сказать об отце, семейных неурядицах, стать смешным… Нет, ни за что. И вдруг услышал:
— Шеломов, твое слово.
Игорь вышел к столу, встал рядом с Егором Васильевичем.
— Да, я остаюсь в Больших Пустошах. Буду работать на земле. — И проговорил громко, словно бросил всем вызов: — Куда поставят, там и буду работать!
