Странный кашель привлек ее внимание к столу за ней. Иррис пыталась привлечь ее внимание. Печаль посмотрела с платформы, Иррис подмигнула ей и что-то сказала отцу. А потом Шарон повернулся к Печали, хотя выражение его лица было не таким, как у дочери: его брови спрашивали, уголки рта были опущены. Он тревожился, и она ощутила вину.
Стоило пойти к нему после визита к отцу, а не кипеть от гнева в комнате. Он хотел знать, что случилось с Харуном, и она должна была рассказать ему, что сделала с Бальтазаром.
Лорду Шарону Дэю было за пятьдесят, на десять лет старше ее отца, хотя наркотик Харуна сделал его еще старше. Он занял свое место еще при Робене, превзошел своего дядю как вице-канцлер. Ходили слухи, что Харун хотел как-то заменить Шарона своим человеком. Но Шарон прыгнул в Архиор за Мэлом, и когда его вытащили живым, но с разбитыми костями ног, что нельзя было восстановить, Харун сказал ему, что место ждет ему, когда он придет в себя. В этот раз он сдержал слово.
Она решила поговорить с ним после ужина, все ему рассказать. Может, он даже согласится провести церемонию завтра.
Она почти сразу поняла, что скорее Харун прикатится в зал в одежде цвета радуги. Шарон будет настаивать, чтобы роль играла она. Он делал так все чаще после смерти ее бабушки — он даже передал ей почти все планы похорон. Последние четыре месяца были парадом дел, что она выполняла — подписывала бумаги, ходила на встречи, изучала протоколы — по настоянию Шарона. Она не понимала, как сильно бабушка оберегала ее от этого. Шарон звал это безответственным, только так открыто раскритиковав вдову, когда Печаль рассказала, что не знает, как собирают налоги в Ранноне. И это была только верхушка айсберга…
Ужин продолжался, веки Печаль опускались от жары, тишины и вина, ее голова дважды качнулась, но она просыпалась. Она гоняла остатки еды по тарелке, мясо было пережаренным и жестким, хлеб почернел, так что лишь питал, а не радовал. Ей нельзя было даже насладиться едой. Расмус рассказывал ей о хлебе при дворе его тети, горячем, мягком, и один запах манил на кухни за кусочком. Звезды, она бы все отдала, только бы попробовать…
Люди шевелились, опускали ножи и смотрели на платформу. Печаль не заметила, погруженная в мысли. Нельзя было желать смерти отцу, но она слышала, как он молил Смерть вернуть его золотого сына и забрать темную дочь. И, как и ее ненависть к Мэлу, порой желание избавиться от отца змеей поднималось в ней. Но она всегда подавляла его, запирала в разуме. Ей придется править, когда его не станет. Ее выберут. Править Ранноном… Пытаться как-то восстановить землю и людей… Быть в ответе за все. Людей, землю… Все будет на ее плечах.
