«Неужели я бесчувственный робот?» — мелькнуло в голове. И внутренний голос ответил: «Сейчас надо быть бесчувственным».
— Пойдем, Миша. Рэд сделает свое подлое дело и придет. Вместе поедете на завод за минералкой, спасете наши деньги, — сказал Голубая Молния ласково, приобнимая Мишу за плечо.
Миша секунду постоял в нерешительности и двинулся, покорный понуждению руки главаря бандитов. Помочь Галине он был не в силах — она сама выбрала свой путь…
Голубая Молния плюхнулся в свое плетеное кресло, стоящее в тени разлапистой пальмы, растущей в кадке и на зиму убираемой в помещение. Здесь было относительно прохладно.
— Садись, Миша. Будем мясо есть, — велел Молния.
Проворный амбал подал Мише белый пластиковый стул. Миша присел. На душе тяжелым грузом лежали переживания за Галину — из бани не доносилось ни звука, но он знал, что Пятачина остервенело насиловал ее.
Повар, в плавках и белом льняном колпаке, принес длинные шампуры с шашлыками.
— Выбирай, Миша, самый красивый шашлык, — благодушничал Молния. — Изумительное мясо!
— Не хочется есть. Жарко, — честно признался Миша.
— Хлипкий ты. Знаю, из-за чего расстроился, — кореянку жалко, — хмыкнул Молния и жадно рванул зубами кусок обжаренного маринованного мяса с шампура. Проглотил, не дожевав. Облизнулся. — Отличный шашлык! Так говорю или нет?
— Про шашлык? — не понял Миша.
Молния фыркнул:
— Такой непонятливый? Про кореянку твою говорю, про Галину!.. Что молчишь? Разве не так? Не из-за бабы разве расстроился? Из-за нее! А она давно не твоя!.. Не спорь. Анкету проверили. Она баба Ордынцева, того козла, который здесь на коленях лепетал хренотень и оставил жену «погостить». Убивать таких мужиков надо, а не наказывать моим методом — они этого не понимают. У них нет наших принципов. Нормальных. Мужских. Не правильно говорю разве? По твоей физиономии понятно — переживаешь. Думаешь, что ты поступил плохо… А не она ли поступила плохо? Муж сказал… Муж — объелся груш! А ты переживаешь…
Выдав тираду, Молния снова накинулся на источающее изумительный аромат мясо, стягивая ртом с шампура кусок за куском. Утирался салфеткой, хрюкал и рычал от удовольствия, поливал шашлык уксусом с травами, посыпал красным жгучим перцем.
— Да не переживаю я! — взвился Миша, вконец оскорбленный происшедшим, отбросив шампур с шашлыком на большую пластиковую тарелку, стоящую на соседнем столике.
Молния, словно не заметив этого, продолжал тихим тенорком:
— Ты, Миша, не переживай. Что с ней станет? Баба есть баба. Ее для этого дела природа создала. Любить мужчин и производить наследников престола!.. О, вон и Пятачина идет, отдувается. Он шашлык оценит по достоинству!
