Любопытство пришлось придержать, Азиз ибн Сулейман, убедившись, что я проснулся, принялся лихорадочно умолять:
- Закир, драгоценный мой! В городе облавы! Ищут чужестранцев-магов! Умоляю! Никто из моих тебя не выдаст, но Вахид, этот сын шайтана! - Вахидом звали одного из помощников врача, который даже не старался скрыть своего презрительного отношения к неправоверному пациенту. - Он обязательно донесет! Тебе нельзя здесь оставаться! У меня есть связи, я договорился, тебя возьмут на корабль! Прошу, доверься мне, я помогу тебе скрыться!
Когда-то давно, в прошлой жизни (полгода назад) "сияние" показалось мне крайне обременительным явлением, независящее от моей воли влияние на незнакомых людей я считал неэтичным и неприятным побочным эффектом от становления дара. Но сейчас как никогда к месту вспомнилось совет-пожелание Санни "Пользуйся, пока можешь!". Примем за данность, что взявший под крыло покойный побратим плохого не посоветовал бы.
Зачем бы ни искали магов, попадаться я не хочу, а здесь меня больше ничего не держит. Лекарь, будь он в нормальном состоянии, наверняка просто выпроводил бы за дверь, а то и сам бы сдал властям! Но раз "сияние" требует от него помочь мне, то почему бы и не да?
- Храни вас Аллах, господин Азиз! - "сияние" - "сиянием", а элементарную вежливость списывать со счетов не стоит, - Спасибо за предупреждение! Я готов!
Интерлюдия.
Песок вел по следам пропавшего отряда. В вопросах взаимодействия с магией Санни был в корне не согласен с неожиданно обретенным братишкой - забавным шебутным юношей. Сила - она живая. Пусть не совсем разумная, ближе к животному, но при должной сноровке с ней можно договориться. Маг считал, что у него договор с песком - тот как старый верный пес улавливал малейшие пожелания хозяина, часто даже не требуя оформленных воздействий-приказов. Поэтому, следуя за одному ему видимыми метками, наемник знал, что приедет куда надо.
"Звезда", позаимствованная у брата, отмеряла километр за километром. Взбираясь на каждый новый бархан, маг снова и снова надеялся увидеть копошащихся рядом со сломанными машинами девчонок, радостно машущих подоспевшей помощи. Другой вменяемой причины для столь долгой задержки представить не удавалось.
Что ж, он почти угадал: то, что машины никуда не поедут, стало ясно с первого взгляда - трудно ехать с полностью выгоревшим кузовом.
Уже плохо.
Повинуясь его воле, песок стал выталкивать на поверхность все чужеродное: пули, гильзы, осколки. И двенадцать женских обезображенных тел. Санни подолгу постоял у каждого.
