Гарет, это был Гарет. Теперь ему должно было быть около двадцати. Как он мог забыть Гарета?
— Вы не простите меня, — холодно сказал Гарет.
Отец Ниниан потеребил брючину. Он не мог уйти сейчас, он едва пробыл здесь две минуты, что подумают Уэндлы?
— Не я прощаю тебя, сын мой. Я отпускаю тебе грехи во имя…
— Мне не нужно ваше отпущение грехов.
— Ты мог бы поискать покаяния в любой церкви. Почему ты выбрал церковь Святых Невинных Младенцев?
— Святых Невинных? — Очередной смешок. — Вы и сами отнюдь не невинны, правда, отец?
Он загремел разделявшей их решёткой.
— Я принёс вам это.
Он протолкнул сквозь решётку кусочек цветного картона. Он был похож на большую игральную карту, размером с лист бумаги, сложенный пополам. Отец Ниниан взял его и стал озадаченно изучать.
Его вопрос увял сам собой, когда он услышал шипение, похожее на чирканье спички. Первая мысль священника была абсурдной — он подумал о том, что техника безопасности запрещает курить внутри зданий, но он всё равно разрешал своим алтарникам зажигать кадила и окуривать церковь ладаном.
Исповедальню залил яркий свет. Сердце священника забилось сильнее. Всё помещение горело этим светом. И в этом замкнутом пространстве перед его глазами начала вырисовываться фигура припавшего к земле человека, тёмная на светлом фоне, сиявшем ярче, чем роза.
Нет, это был не человек. Теперь он видел монстра в обличье человека. Его тело было едва прикрыто какими-то тряпками. Лохматые волосы обрамляли искажённое в злобной гримасе лицо с глубоко посаженными глазами и ртом, с которого капала слюна.
Его лоб был изборождён глубокими морщинами, на его бровях красовались огромные складки. Замкнутое пространство исповедальни заполнило его зловоние.
— О Господи! — закричал отец Ниниан.
— Как обычно, — отозвался спокойный голос Гарета, — Бог ничего не сможет поделать с этим.
Отец Ниниан подавил вопль. Существо наклонило свою отвратительную голову и посмотрело на него.
Оно схватило отца Ниниана одним диким движением и впилось своими острыми зубами в плоть его лица и шеи. Священник закричал и выскользнул из его лап. Он пробежал между расставленными ногами чудовища и выскочил за занавеску на паркет в проходе. Миссис Уэндл вытянула шею из воротника своего пальто и смотрела на него, как испуганная черепаха.
Чудовище в исповедальне металось влево и вправо в яростных попытках вырваться из своей деревянной тюрьмы. Занавеска отдёрнулась, и ревущее чудовище появилось в дверном проёме. Уэндлы бросились к выходу из церкви.
