— Послушай, Стас, — процедил я, — ты действительно такой тупой или поиздеваться решил?
— Я попросил бы…
— Попросишь на паперти! А сейчас слушай сюда! Нас наняла твоя хозяйка, потому что её очаровательной заднице угрожает опасность. Серьёзная опасность! Мы предложение при-няли, а потому несём ответственность и за эту самую задницу, и за всё остальное. Если ты продолжишь показывать гонор, то в одну прекрасную ночь, рискуешь оказаться не в посте-ли с прекрасной женщиной, а с горсткой пепла в руке. Именно это останется от Аманды, когда до неё доберутся убийцы, Или ты действительно этого хочешь?
Константин приоткрыл один глаз и показал мне большой палец, поворочался немного, встал и, бормоча что-то снова направился к компьютеру. По-моему, этот человек считал, что пять минут сна — это вполне нормально.
На другом конце провода царило молчание. Я перевёл дух после столь эмоциональной речи.
— Так что, Стас, будем говорить?
— Будем.
— Вот и умница. Я жду.
— Понимаете, я не один, кто… мммм… входит в, так сказать, ближний круг. Есть ещё один молодой человек и девушка. Я должен согласовать это с ними.
Что же, очаровательная Аманда в своём духе — собрала полноценный гарем. Пища на лю-бой вкус. Любовники под любой каприз.
— И долго ты будешь согласовывать?
— О, нет! Я мигом! Оставайтесь на связи.
В трубке зазвучала песня про белые розы. Я едва не блеванул. Проклятие! Насколько смертные неразборчивы в собственных музыкальных пристрастиях. Впрочем, как и во мно-гом другом. По моему мнению, это двухаккордное дерьмо должно было безвозвратно сгинуть лет двадцать назад. Ан нет! Оно живёт и продолжает засорять мозги детей тех, кто разма-зывал под него сопли, вертел задницами и бил друг другу морды в далёких восьмидесятых. Воистину — дерьмо не тонет! Надеюсь, что мои эстетические мучения в лихве окупятся полу-ченной информацией.
— Вы слушаете? — слащавый фальцетик сироты-переростка накрыл не менее слащавый ба-ритон Стаса.
— Нет, пляшу вприсядку. Не могли для ожидающих поприличнее песенку подобрать?
— Погибло двенадцать бессмертных, — донор игнорировал моё замечание. — Их адреса, кла-ны и даты нового рождения мы вышлем с курьером. Ждите.
— Эй, зачем курьер? Я…
В ответ гудки. Смазливый наглец положил трубку. Нет, когда всё закончится, я надеру ему уши. И пускай кое-кто считает это признаком ревности. В деле воспитания молодёжи, я готов пожертвовать репутацией.
* * *
— Ого, мужчины за работой, — услышал я. В дверях стояла Кристина.
