Слияние иноземцев с русскими
>(Исторический очерк)>[1]
Обыкновенно у нас думают, что значение иностранцев в России началось собственно со времен Петра Великого, так гостеприимно принимавшего в русскую службу инородцев и так охотно заимствовавшего у них как военные и гражданские порядки, так и обстановку общественной и домашней жизни. Мнение это, однако, не вполне верно, потому что выгодное положение людей «выезжих» установилось на Руси издавна. Со времен же Петра в этом отношении замечается та разница, что взамен выходцев преимущественно с востока, из татар, в России начали преобладать выходцы из западной Европы, и без всякого сомнения эти последние были, во многих отношениях, полезнее первых.
Достоверно или вымышленно, но история государства российского начинается с прихода из-за моря неразгаданных досель чужеземцев-варягов, приглашенных владеть и княжить в земле славянской. Местное же наше церковное управление, со времени водворения христианства, было подчинено долгое время исключительно греческим иерархам и клиру, состоявшему из греков, и не без больших усилий со стороны великокняжеской власти и русской паствы удалось, наконец, ставить митрополитов из природных русских. Позднее Русь подпала под господство азиатских выходцев-татар. По свержении же их ига, в Москве снова появились весьма заметными деятелями приезжие греки. В малолетство царя Ивана Васильевича самыми первенствующими вельможами были князья Глинские, литовские выходцы, потомки татарского военачальника Мамая. Когда же этот государь разделил царство московское на опричнину и земщину, то управление государством он передал не природному русскому, а крещеному татарину Симеону Бекбулатовичу, наименовав его великим князем московским и вся Руси. Передача была номинальная, конечно. Сам же царь перед иноземными послами нередко хвалился своим нерусским происхождением, выводя свое родоначалие то из Баварии, то из Рима от Августа-Кесаря. Царь Борис Феодорович Годунов, татарин по происхождению, делал то же, что впоследствии Петр Великий: он благосклонно и с почетом принимал в Москве иноземцев, приглашая их вступать в свою службу на самых выгодных для них условиях. По пресечении на московском престоле рода Рюриковичей, звали на русское царство иноземных королевичей: в Москве — польского, а в Новгороде — шведского; последнее, впрочем, объясняется смутным временем и было делом партии, с которой народ не имел ничего общего. Призыв иностранцев на службу продолжался. При царе Алексее Михайловиче были уже в Москве целые полки из иноземцев, из них же состояла и охранная царская стража. При нем же, для сочинения «Уложения были вызваны законоведы из Польши. В исходе XVII столетия почти во всех русских боярских домах и даже в царской семье наставниками были выходцы из Польши.
