Путь обратно был без происшествий. У Лазаревой нервы стальные – после всего она еще озабочена была, что ей прическу растрепало! Хотя если она через такое прошла… мадонна, как мне повезло, что мой рыцарь меня выбрал, а не какую-нибудь русскую воительницу, ведь у советских, я слышала, это считается превыше всего – свой дом защищать, как высшая добродетель. Затем меня и Анну доставили в тот же номер «Националя», и тут мой муж был непреклонен:
– Галчонок, мы всего лишь прокатимся ночью и вернемся. Надо с бандерами разобраться, пока адрес свежий – завтра, как узнают, что здесь произошло, там уже никого не останется. Управимся, против фрицев потрудней было, тут все же территория наша, и ненадолго мы, до рассвета вернемся. Тебе же, галчонок, задача особая – охранять товарища Лазареву! Оставляю с вами Мазура, да и смершевцы внизу нашего возвращения подождут, вас пока не бросят. Целую, галчонок! Ну, мужики, пошли, чего ждем?
О мадонна, сделай так, чтобы с моим мужем ничего не случилось! А все его враги – сдохли! Иначе я этого Василя Кука сама найду. Сначала прострелю ему руки и ноги, а затем буду медленно яйца отрезать, тупым ножом.
– Тебе волноваться вредно, – сказала Анна, – и прости за любопытство, у тебя месяц какой?
Как, неужели уже заметно? Или проболтался кто-то? Мне вдруг плакать захотелось, и я ткнулась лицом Анне в плечо. Ну отчего у меня такой старшей сестры нет? Брат – это совсем другое.
Так хочется, чтобы очень нескоро пришлось мне исполнить свое обещание святому отцу! Как он сказал тогда:
– Дочь моя, Святая Церковь тебе поможет. Благословляет на брак с рыцарем, оказавшим Святому престолу великую помощь – несмотря на то что не принадлежит он к католической вере. Даровано и тебе дозволение, если будет на то твоя воля, перейти в его веру. Но поклянись, что исповедь свою, без утайки, о всем, что откроется тебе, ты запишешь, когда почувствуешь приближение смертного часа, и завещаешь передать любому католическому священнику. Пусть пройдет до того много лет – Церковь умеет ждать. И об этой твоей клятве не узнает никто.
Мадонна, мне только девятнадцать! Не могу представить себя дряхлой старухой, как моя троюродная тетушка София, которой уже девяносто. Мне будет столько в 2015 году – срок от этого дня, как с времен Гарибальди до сегодняшних. Как тогда изменится мир, и у меня, наверное, уже правнуки будут! Хочу стать такой, как Анна Лазарева – чтобы мой рыцарь даже не думал заглядываться на каких-то там… флорентиек! И чтобы мы прожили вместе долго-долго.
