– Ну, знаешь, шесть недель в этой дыре выбьют joie de vivre[11] даже из Поллианны!
– Чего-чего?
– Проехали. Когда сможешь прислать паспорт?
– Сам привезу.
Вообще-то, ему не было смысла ехать из-за этого на другой конец страны. Мы договаривались, что при необходимости я полечу в Лондон одна, чтобы не светиться лишний раз вместе, а Вонючка отвезет меня в аэропорт.
– Джудит? Я говорю, сам привезу. Могу быть у вас завтра.
– Как скажешь. Сейчас мне нужно встретиться с Ли, – сказала я и повесила трубку, не попрощавшись.
Думаю, больше всего меня задела очевидность всего происходящего. Да Сильва даже не считает нужным дать мне умереть достойно. Пуля в спину где-нибудь в лесу, а потом сбросят в могилу безо всяких там почестей.
Ли закончил Боттичелли. Покупатель пожелал сделать картину в два раза больше оригинала, висящего в галерее Уффици, поэтому она занимала всю стену мастерской.
– А что с цветом?! – ужаснулась я, увидев, что нежная темпера «Весны» уступила место кричащему акрилу.
– Пожелание клиента, – пожал плечами Ли.
– Это преступление!
– Знаю.
– Ли, помнишь, о чем мы говорили в Эссене? Ты мог бы заниматься другими вещами. Тебе необязательно гнить здесь заживо. Ты потрясающий художник, гений! Аукционный дом только что это подтвердил!
– Все не так просто, – встревоженно огляделся по сторонам Ли.
Вонючка ждал на парковке, здесь нас могли услышать только его ассистенты.
– Они меня не отпустят.
Вечно эти «они».
– Ли, ты не раб, ради бога! У тебя теперь есть паспорт! Ты посмотрел на дату на билете в Амстердам?
Я купила билет на шестое июля, на следующий день после того, как наш Гоген мог уйти с молотка. Интересно, а Ли знает о могиле в лесу? Наверняка знает. Поэтому и боится.
– Загляни в конверт, я там написала несколько полезных адресов в Амстердаме. Подумай. Ты будешь следить за аукционом?
– Конечно!
Мы обнялись на прощание.
Да Сильва приехал рано утром, весь помятый и вспотевший. Ехал всю ночь. Я ждала его у дверей фермы, под бурыми листьями гиацинта. Я сложила в чемодан свою лучшую одежду из Венеции, хотя по приезде в Лондон первым делом планировала серьезно пройтись по магазинам. Последний бенефис Элизабет Тирлинк должен пройти потрясающе!
– Джудит! Какие замечательные новости!
– Не напрягайся. Поехали?
За всю дорогу до Реджо я не сказала ни слова. Да Сильва был в полном расстройстве. Мы остановились около терминала «Отправление» под знаком «Поцелуй перед вылетом».
– Увидимся на аукционе. Можешь звонить как обычно, если хочешь.
