Я твердо усвоил главное правило: бежать нужно расслабленно с минимальным количеством усилий. По моим ощущениям, это у меня получалось неплохо. Во всяком случае, в первые часы я сбрасывал излишний тонус мышц и почти не ощущал какого-либо напряжения при беге. После первого круга выяснилось, что наша трасса пролегает по импровизированной концертной площадке на берегу канала. И именно сейчас начинается концерт… Чтобы не мешать действу, мы огибали и сцену, и трибуну со зрителями, каждый раз добавляя к кругу 300–400 метров. Ну, добавлять так добавлять. Все бы ничего, но половину этой петли пришлось бежать в ощутимый подъем, да еще без всякой тропинки, а прямо по траве. Меня захлестывали эмоции, я лидировал, причем с большим отрывом, и, казалось, смогу поддерживать такой темп до конца. Какое заблуждение! Сколько страданий оно принесло мне на второй половине дистанции! В одиночестве я пробежал 50 км, затем 100. По ходу бега установил личный рекорд: первые 100 км за 8:05. Ближайших преследователей я обошел на круг, а многих и больше.
Помочь мне подъехал и отец. Кстати, на дистанции очень важна моральная поддержка, а не только «техническая» помощь. Концерт закончился, и на Москву опустилась темная сентябрьская ночь. С высоты загадочно мерцали звезды, наш путь освещала молодая луна. В такие моменты особенно остро чувствуешь единство всего сущего во вселенной. Временами казалось, что я один на один с окружающим миром и своим бегом. Я не удивляюсь, что стольких художников звезды вдохновили на создание полотен, а ученых на открытия! В молодости я много читал, мне казалось, будто эти давно ушедшие люди разговаривают со мной, делятся своими мыслями и чувствами. Все, что особенно нравилось, я записывал и запоминал. Эти высказывания приходили мне на помощь, учили мудрости, терпению и мужеству. И вот в Крылатском, в момент наивысшего напряжения душевных и телесных сил, в ночном уединении я вспомнил слова Иммануила Канта: «…Две вещи наполняют мой дух вечно новым и постоянно возрастающим изумлением и благоговением… звездное небо надо мной и нравственный закон во мне».
Луна поднималась все выше, а бежать становилось тяжелее. Ноги одеревенели, с каждым шагом в них нарастала боль. Впрочем, к этому времени болело уже все тело. Упорно преодолевая немощь своего организма, я двигался дальше. Усилием воли вызывал в памяти и повторял строки немецкого поэта Франца Зондингера[6], завоевавшего олимпийский венец в конкурсе искусств за свое произведение, передающее ощущения марафонца:
