Впрочем, и Володя, её нынешний кавалер, был вполне достоин своей очаровательной спутницы — высокий, темноволосый, загорелый, с острым взглядом тёмно-карих глаз. Когда он был студентом, все девчонки потока откровенно на него заглядывались. И не только девчонки. Ляля Завдетовна, старая карга, читавшая обеим группам философию, всегда ставила Володе только отличные оценки — даром, что по её предмету он не знал ни «аза», а «говорильные» науки откровенно презирал. В тёмно-зелёных камуфляжных брюках с мелким рисунком, в однотонной зелёной футболке, при камуфляжной куртке, что висела рядом на крючке, он казался эдаким рубахой-парнем, прошедшим огонь и воду и готовым ко всему. Правда, и куртка, и футболка, и брюки выглядели подозрительно новыми, не обмятыми, словно только что купленными в магазине.
— В самом деле, Юрыч! — вмешался он в разговор, обняв Анечку за плечи. — Уже с год слышу, как в вашей тупой конторе некий «господин Кадушкин» объявился…
— Ну, в общем-то… — как всегда, не слишком уверенно начал Юра.
От одного взгляда на вечного везунчика Володю, обнимавшего девушку, сердце неприятно заныло. Перед этим Юра почти два месяца бегал за Анечкой, расписывая прелести отдыха на островах, в палатке, с гитарой у костра, никак не ожидая, что она пригласит его вечного соперника. Словно в поисках поддержки молодой человек бросил быстрый взгляд по сторонам.
В уютном, пусть и тесном салоне скоростного поезда не осталось свободных мест. Пассажиры молча сидели в креслах — кто-то спал, кто-то просто смотрел в окно, а кто-то, воткнув наушники в уши, слушал музыку, уткнувшись в телефон или в ноутбук, или смотрел фильм по телевизору, подвешенному под потолком. Юра подумал, что хотя путешествие и оказалось скомканным с самого начала, с билетами им повезло — все четверо оказались вместе за столиком, а не в разных концах вагона.
— Так что же? — спросил Володя.
Продолжая обнимать Анечку, он ловко, одной рукой налил в стаканчики чаю — себе и ей. Поставив термос рядом с начатой литровой бутылкой «кока-колы», которую Юра успел купить на вокзале перед самым отъездом, он в свою очередь сделал себе бутерброд.
— Ну, не… э-э… год, — начал Юра не слишком уверенно, привычно заикаясь через каждое второе слово. — Не надо… э-э… передёргивать. Он к нам осенью пришёл, уже после меня. Ну, понятно, сначала наш Валентиныч хороший шум поднял. Всё говорил, что приходит новый программист, да приходит новый программист. Да с таким придыханием, будто у нас теперь будет работать сама Анюта Лесанж, и к её приходу нужно срочно купить… э-э… гладиолусов. Место ему рабочее приготовил, два стола, кресло, компьютер новый, самый лучший. А потом, однажды открывается дверь и заходит к нам эдакая кадушка на ножках. Мы, когда увидели, чуть со стульев не попадали.
