«Как же попросить ее все разузнать о подполковнике? — думала Мария. — Не годится запугивать, надо с ней помягче. Бабенка она покладистая, смышленая… Можно было бы подкатиться к ее соседке Ксюшке, ушлой оладошнице, да она завтра же на весь базар растрезвонит».
Так и не решив окончательно, как подойти с разговором о подполковнике — экспромтом у нее выходило глаже, — Мария вошла в притемненную кухню и застала Варвару у печки.
— У-у, хлебный пар какой духмяный! — восхитилась Мария, подвигая к себе кружку и наливая в нее молока. — Дай-ка мне горбушку и наливай себе, пожуем.
— Тебе нельзя много хлеба, это мне еще не грех поправиться… — Изящная хозяйка достала кружку, глянула через плечо: — Цветешь ты, Маша. Я вот сама баба, да и то бы тебя сграбастала и затискала.
— Мой мужик мне не говорил этого, — живо подхватила Мария, и в глазах ее вспыхнули искорки. — Вчера на базаре один подполковник — второй уж день прицеливается — откомплиментил мне на ухо: «Милушка! Если бы вы встретились мне в не такой уж отдаленной юности, я бы давно сошел с ума». «А сейчас вы не сумасшедший?» — спрашиваю. «Пока нет», — говорит. Иду с рынка, а он мне, серьезный такой, вежливый, разрешите, говорит, проводить… Ты дашь мне горбушку?
— Ой ты, неужто разрешила? — торопливо спросила Варвара и, схватив горячую краюху, отломила исходившую паром горбушку, протянула гостье — и опять: — Ну, разрешила, что ль?
— Кто же так, с ходу-то… — аппетитно откусила душистого хлеба и запила молоком Мария. — Говорю, чего меня провожать, я посидеть с музыкой хочу.
— А он? — аж взвизгнула от нетерпения Варвара.
— Так я, отвечает, пожалуйста, было бы ваше желание. Куда пойдем?
— Волокла бы его в ресторан… Ну, ну, и что ты?
— Мало ли что я желаю, говорю. А может, чего еще и не желаю. Он мне: как вас понимать? Обыкновенно, объясняю. Не желаю, чтобы ваша жена страдала, и желаю, чтобы муженек мой нас не увидел, а то обоих чудными сделает.
— И отшила, да? — застыла в ожидании Варвара.
— Какой там, вовсе прилип. «Какая, — шепчет, — вы откровенная, и голос у вас девичий». А я ему: так я и вся из себя такая… И прошлась вперед, бедром вильнула. — Мария показала, как она это сделала.
— Ой, по шкуре мурашки, здорово, Маша! — будто от холода энергично потерла плечи Варя и еще спросила: — Он, поди, обалдел?
— Он-то не знаю, а я вроде как втюрилась. Интересный мужчина, складный, глаза чистые, влюбчивые, какая-то в нем ласковая мягкость.
— Ну и давай… чего там. Не бойся.
