— Я никуда не пойду! — заявила я, когда стало понятно, что отсидеться мне не дадут. Меня сюда привезли с какой-то целью, и узнавать её меня совсем не тянуло!
Яр же не стал затруднять себя ответом, взял меня за руку и потянул вперёд.
— Отпусти меня, пожалуйста, — пискнула я, едва успевая перебирать ногами за этим спешащим мужчиной. — Я не хотела, правда. Свяжусь с Зору и извинюсь за свои слова.
Яр вдруг остановился, развернулся ко мне и неожиданно нежно обнял моё лицо, однако глаза его были по-прежнему холодны.
— Дело не в словах, — сказал он, наклонился и коснулся губами моих губ. Но ни о каком тепле, какое я раньше чувствовала от него, речь не шла. Он был как будто пустым, безжизненным.
Обнял меня за талию и завёл в помещение. Я увидела знакомый мне ринг и замерла в оцепенении.
Нет… нет, нет!
Сделала попытку ретироваться, но была схвачена и буквально брошена на один из каменных дисков. Комната пропала в тот же миг, но ничего другого не появилось. Просто чернота.
Я говорила, что у меня никтофобия? Нет? Наверно потому что я о ней не знала. А теперь знаю. Так вот, будучи в не совсем здравом уме, но твёрдой памяти заявляю: я боюсь темноты! Боюсь до жути!
Прижалась к прохладному полу и замерла, прислушиваясь к своему сиплому дыханию. Ни о каком привыкании глаз речь не шла, вокруг меня была лишь беспросветная мгла.
Это просто программа, это просто программа, повторяла я себе. Я на ринге, в светлой комнате.
— Яр… — пискнула я.
— Я здесь, — раздалось у самого уха. Я вздрогнула и… вдруг оказалась… где? Этого мне узнать не удалось, потому что глаза мои почему-то завязаны, а я зачем-то лежу на спине. Попыталась пошевелиться. Не смогла. Руки и ноги связаны.
Я распластана, как лягушка на разделочной доске, и неважно, что доска мягкая, а под головой удобная подушка. В моей груди начала зарождаться паника, а когда я почувствовала движение рядом, и вовсе забилась в путах, как рыба.
Кричать? Нет, кричат, когда просто боятся или пугаются чего-то, пауков, например. Я же была в исступлении. Освободиться — единственная мысль, которая была в моей голове. Освободиться любой ценой. Но как я смогу снять путы, если я их не чувствую? Не верёвки, не ремни, руки и ноги просто зафиксированы крепко-накрепко неведомой мне силой. Я могу переломать себе все кости в попытке высвободиться, но не смогу сдвинуться ни на миллиметр!
— Тихо, Лира, я рядом, — сказал голос Яра, наверно, желая меня успокоить. Но в тот момент я уже не могла думать, и даже уговоры о том, что это всё иллюзия, не работали. Я задыхалась от паники и бессилия. Даже сказать «не надо» я не могла, из богатого набора умений, дарованных человеку, у меня осталось лишь дыхание. А силы меня оставили в тот же миг.
