— Я в прямом смысле не могу признать ещё больше вины. Я был женат на ней годы, и делал всё для них.
Его лицо покраснело, я ждала, что он продолжит. Когда он этого не сделал, я спросила.
— А теперь уже нет?
Он прокручивал бутылку по кругу на столе, и я задумалась над тем, сколько он уже выпил. Он смотрел на меня и выглядел вполне трезвым.
— Семья Кендры живёт в Коннектикуте. Богатые люди живут в Коннектикуте, но я к этому не стремился. Я был счастлив попытаться стать художником, но не смог содержать семью надеждами и мечтами. Безопаснее было растить Мариссу там. Спокойнее. Короче говоря, смертельно скучно, — он вздохнул. — Опять же, я был единственным, кому было около тридцати в нашем доме.
Его прорвало, но я его внимательно слушала. Я думала это было то, что ему нужно — чтобы кто-то, не Кендра, выслушал его.
— Поэтому ты здесь, а они нет?
— Я бы хотел, чтобы Марисса росла в большом городе, здесь разнообразие, трудности, культура. А не в гребаном Гринвиче. Кендра выросла в Гринвиче и всегда получала то, что хотела. Если не от меня, так от богатых родителей. Это даже более опасно, чем кучка бездомных у тебя на пороге, — он встал и взял ещё пиво. Я просто спросила, а он начал трещать без умолку и взорвался как действующий вулкан. После молчания Натана, я цеплялась за каждое слово Финна. — И я сказал ей, Кендре, я сказал, что возвращаюсь обратно в город, и она может делать всё, что захочет, — он снова сел.
— И?
— И она захотела остаться со мной, поэтому мы продаём дом, и они переезжают. Скоро, — он покачал головой. — Её семья уже во все оружии.
— Это как?
— Это не соответствовало их ожиданиям, сначала они не хотели, чтобы Кендра выходила за меня. Но её отец подёргал за ниточки, и они устроили меня в программу МБА [8], даже не спросив моего мнения. Их принцесса не собиралась выходить за неуспешного художника.
— Они заставили тебя бросить фотографию?
— Нет. Я бросил, чтобы обеспечить Мариссе стабильное жильё. Я уже закончил школу и пытался сделать карьеру фотографа, когда Кендра забеременела. Я подчинился Кендре и её родителям, полагая, что так будет лучше для Мариссы, но… — он взял пиво.
Я прикусила верхнюю губу. Я сидела в кухне другой женщины, собиралась давать советы её мужу по поводу их взаимоотношений. Может кто-то пытался сделать то же самое и для Натана?
Я прогнала эту мысль прочь.
— Финн, тебе нужно поговорить с Кендрой даже больше, чем мне с Натаном о том, что происходит. Тебе нужно сказать ей обо всём этом. Она обрубает концы налаженной жизни — она и Марисса — ради тебя. Ты должен сказать ей правду.
