Я погладила его по щеке.
— Я хочу больше походить на тебя.
— А какой я? — прошептал он.
— Я не знаю. Но ты всё всегда делаешь правильно. Ты всегда знаешь, что мне нужно, даже если это личное пространство.
— Личное пространство, — проговорил он задумчиво. — Это то, чего я не дам тебе слишком много. Обещай мне тоже самое.
И, конечно, я пообещала. Нарушала ли я теперь обещание, не давя на него в признании мне о причине его беспокойства? Каждый день мне хотелось поднять этот вопрос, но что-то всегда меня останавливало. Я подожду до выходных, в случае если это что-то важное. Или я думала, после праздников. Или. Возможно, завтра он станет другим. Так же была вероятность, что он переживал из-за внезапного ухудшения состояния его отца. Я не хотела его изводить.
Но это крошечное, красное пятно являлось зацепкой, и теперь я волновалась пуще прежнего.
— Что-то ты притихла, — сказал Финн.
Вспотев, я стянула мой кардиган с плеч и повесила его на спинку стула. Моя майка прилипла к животу.
— Жарко? — спросил Финн.
— Вроде того, — у моих ног оказалась ещё одна коробка, хотя я не помнила, чтобы она там была до этого. Она казалась тяжёлой, поэтому я открыла её на полу. Осторожно я подняла набор обеденных тарелок на кухонную стойку. — Я думала о том, что ты говорил раньше.
— Извини за шутку о Printerest. Я даже не совсем представляю, что это за сайт…
— Не об этом, — сказала я. — Я не настолько нежная. Я имела в виду чувство вины, когда ты спросил меня, сколько времени у меня в распоряжении. По какому поводу ты можешь испытывать чувство вины?
Он прочистил горло.
— О. Ты имеешь в виду… прямо сейчас?
— Вообще. От чего оно тебя удерживает?
Его выдох закончился смешком.
— Это сложный вопрос. Если ты хочешь увидеть, как американец паникует, спроси его, где он сегодня напортачил. Иногда я удивляюсь, почему нас всех не повязали ещё во время завтрака.
— Интересно, звучит как эпидемия.
— Что-то в этом роде, но я тоже в этом виновен, — мы оба рассмеялись. — Вина из-за чувства вины.
— Я не испытываю чувства вины, — продекларировала я как будто в суде. Как будто, пыталась убедить его. — Я ни о чём не сожалею.
— Вообще ни о чём? — спросил он удивлённо.
— Ни о чём. Бывает случается то, что я не в силах контролировать. А там, где могу, я всегда стараюсь принять верное решение, используя имеющуюся информацию. Во всяком случае, решения, лучшие для меня.
— И для твоего мужа.
Я остановилась, ополаскивая тарелку.
— Ну, да. Я имею в виду, что лучше для меня практически всегда лучше для Натана.
