Среди гибких юношей с непокрытыми черными шевелюрами, склоняющимися над тарелками, легко можно было заметить кряжистый лысый затылок. Он чувствовал на себе удивленные взгляды присутствующих и потому был напряжен. Но дешевая еда стоит и унижения! Взгляд старого человека был безучастным, а короткие пальцы судорожно сжимали палочки для еды…
Сердце дрогнуло от тоски и боли… Но счастливы ли те, кто гордо восседает за столом на верхней веранде, словно забравшись на верхний этаж жизни?..
* * *
"Кастелянша Ониси будет уволена!" — разошелся по общежитию для иностранцев тревожный слух. Скрытная, всегда внимательная и напряженная, Ониси не была нашим другом, но ее все равно было жаль: как–то сложится теперь ее судьба?.. Да и за что могли уволить кастеляншу, такую серьезную и исполнительную? Должно быть, нашлись люди, кого прельстила ее бесплатная кукольная квартирка на первом этаже общежития: ведь жилье стоит так дорого!
Предположения оправдались: однажды в дверь к Ониси постучал чиновник университета и по–хозяйски осмотрел две крошечные комнаты. Отныне здесь будет жить он, а кастеляншей станет его жена.
После визита чиновника сдержанную красотку Ониси словно подменили.
— Мерзавец! — кричала она, выбегая в коридор и потрясая то рубашкой, то брюками, которые она укладывала в чемодан. — Мы еще посмотрим, кто из нас окажется счастливее! Пока ты будешь гнить в этом чертовом университете, мой муж откроет собственное дело!
Как и подобает настоящей японке, Ониси боготворила своего мужа. Хотя он всегда говорил ей "ты", она неизменно обращалась к нему только на "вы". Когда супруги выходили на улицу, он шагал впереди, а она робко семенила следом. Не раз, когда мы угощали мужа Ониси блинами с медом, он с достоинством откусывал кусочек, а остальное молча совал жене, и та покорно съедала блин, или незаметно отставляла тарелку подальше…
Мы редко видели мужа Ониси, потому что он уходил из дому рано утром, а возвращался глубокой ночью. Чем он занимался днем, никто не знал.
— А мой супруг вчера открыл лавочку! — с гордостью сообщила Ониси однажды утром, шелковой кисточкой обмахивая щёгольские мужские ботинки. — Теперь мы как–нибудь проживем! Нас прокормит маленькая закусочная в соседнем городке!..
Через несколько дней она, радостно напевая, протянула мне местную газетку:
"Ах, как очаровательна закусочная "Отдых души", которую содержит господин Ониси! — начиналась статья, помещенная на самом видном месте. — Даже соевый творог здесь стоит всего триста иен!.."
