И студент грустно замолчал, а потом рассказал историю, которая показалась мне весьма поучительной.
В школьные годы у него был друг по имени Хироси. Мой знакомый увлекся биологией, мечтая стать врачом, а Хироси любил читать исторические романы и еще не знал точно, кем он хотел быть.
По характеру Хироси был мечтательным и тихим. В букинистической лавке, принадлежавшей его отцу, Хироси подолгу простаивал перед полками, тесно уставленными книгами. Особенно влекли его те из них, в которых говорилось о воинственном прошлом страны.
Хироси был худым и слабым. На занятиях физкультурой он выполнял упражнения хуже всех, ребята смеялись над ним, и это заставляло его страдать. Когда уроки заканчивались, Хироси бежал в физкультурный зал, заново повторял там все упражнения, но и это не помогало. И хотя ответы Хироси на уроках истории и литературы были лучше всех, уязвленное самолюбие не находило удовлетворения…
Тогда отец посоветовал ему поступить в клуб каратэ, И Хироси начал каждый день ходить туда, возвращаясь домой лишь поздним вечером.
В одни из дней он пришел в школу остриженным наголо. Ребята удивленно заулыбались.
— Меня остриг сэмпай, мой наставник, — пояснил Хироси, с вызовом взглянув на ребят. — Ему показалось, что мои волосы слишком длинны…
Потом он рассказал, что тех новичков, у кого долго не выходит то или иное упражнение, старшие каратэисты заставляют долгие часы неподвижно сидеть в буддийской позе лотоса, скрестив ноги так, что колени не касаются пола. Не раз Хироси так сильно избивали "наставники", что по ночам он не мог уснуть.
Вскоре Хироси показал своему другу багровый след от удара на руке.
— Это сэмпай ударил меня бомбуковой палкой за то, что я не успел поклониться ему! — объяснил Хироси, и это было сказано с гордостью!..
— Может быть, тебе стоит уйти из клуба? — осторожно посоветовал друг.
— Нет! — твердо ответил Хироси, и на его лице появилось неприятное, жесткое выражение, какого никогда не бывало прежде. — Я должен воспитать свою волю!..
После этого друг стал замечать, что и характер Хироси начал меняться. Его взгляд сделался холодным и пустым. Исчезла мечтательность, пропала прежде богатая фантазия… Не слишком ли дорогой платой это было за появившуюся у него теперь сильную волю?..
Его суждения стали кондовыми, ограниченными, прямолинейными. Он начал сторониться товарищей, взирая на них с чувством непонятного превосходства, словно ему было известно то, чего нельзя знать больше никому…
