Одевшись, Ал вышел на улицу. Погода снаружи оказалась ещё более замечательной, чем выглядела через окно. Приветливо щебетали птицы, сидевшие на ветках деревьев, заросших густой листвой, и даже редкие порывы сильного ветра не могли согнать их с места. Солнце светило ярко, и приятно припекало спину.
Нью-Йорк в объятиях дневного света выглядел великолепно, и Ал очень ценил такие дни, потому что возможность долго быть на улице ему выпадала редко. Сегодня, вот, повезло. Почему бы и не погулять? Деньги получил, должность тоже, теперь можно скромными шагами двигаться к цели, и наращивать капитал на дело.
Достав телефон, он нашёл Мариши, и нажал кнопку вызова.
Длинные гудки.
— Алло, да, Санечка. Привет!
Услышав её радостный голос, которому не было бы равных даже среди самых искусно поющих сирен, Ал ощутил, как по телу прокатилась волна тепла. Только Марише он разрешал обращаться к себе как угодно, а не только Ал.
— Примет, Мариш! У меня для тебя новости! Меня в Ринкаре сделают ГМ-ом, и посадят на ЗП от 400 до 800 долларов в месяц…
— Да что ты? — радостно спросила Маришан.
— Да, вот теперь, буду в Ринкаре работать, пока дело там на рельсы не поставлю… Слушай, я тут вспомнил кое-что.
— Я так за тебя рада! Да? Что ты вспомнил? — Мариша понизила голос, будто испугавшись, что сейчас будет поднята какая-то неприятная тема.
— Я всё хотел спросить, но никак не решался. Какая у тебя фамилия?
В ответ Мариша звонко засмеялась, и Ал на секунду отстранил динамик от уха, чтобы не оглохнуть. Смех у неё был очень громкий, потому, при телефонных разговорах Ал старался её не смешить. Как только Ал услышал, что смех в динамике стих, то осторожно вернул его.
— Никоненко моя фамилия, дурачок, — ласково произнесла она.
Вдруг Ал застыл, как вкопанный, и распахнул глаза от удивления. В голове возникла неожиданная аналогия. В воображении одновременно всплыли фотографии Николая Никоненко, и Мариши. У обоих голубые глаза, оба имеют одинаковый цвет волос, и даже похожие носы. Решившись, Ал задал вопрос, казавшийся ему неудобным:
— Слушай… А Николай Никоненко… Этот, бизнесмен который, случаем тебе никем не приходится?
Мариша выдержала короткую паузу, переваривая услышанное. Ал пытался представить, что сейчас творится у неё в голове, и это лишь разожгло желание узнать ответ.
— Это мой папа, только Саш! — сказал Мариша, понизив голос. — Никому, ладно? Ко мне всю жизнь относились со снисхождением и добротой из-за денег отца. Потому пожалуйста, пусть это останется между нами, оки? Я люблю тебя. Мне пора работать, давай созвонимся позже?
