Он даёт мне один лист, на котором нарисовано что-то вроде кривого красно-зелёно-чёрного дерева.
– Если поймёшь принцип, приходи опять, – говорит он.
– А если не пойму? – вырывается у меня.
– А если не поймёшь, тебе снова станет скучно.
Он уходит в подсобку, копается там. Начинает названивать Даша. Мне становится неловко, что я её бросила. Выхожу из магазина, иду по направлению к фуд-корту, держа в руке свёрнутый ватман. Отвечаю на звонок, она уже второй раз набирает.
– Ты где?! – возмущается Даша.
– Я застряла ногой в унитазе.
– Что? Я иду к тебе!
– Да это цитата, шутка это, шутка, что ж ты так веришьто всему…
Какая же Даша милая, как это смешно – быть такой наивной. Правильно Макс выбрал девушку – не заскучаешь.
– Макс приедет сейчас, – угрожающе произносит трубка.
– Какого чёрта? Мы же договаривались, что вдвоём гуляем, а у него другие дела.
– Ты не отвечала на звонки, и я позвонила ему, сказала, что с тобой проблема. Он едет. Будет минут через двадцать.
Снова-здоро´во. Я сбрасываю вызов и иду, волоча ноги, до фуд-корта. Почему-то даже то, что Макс скоро явится и будет портить кислым видом мою прогулку, не слишком угнетает меня. Настроение нормальное, всё более-менее. Вроде люди даже на трость мою не очень пялятся.
А Карин-то, Карин Станислав Владимирович как прекрасно себя вёл. Ни единого косого взгляда на трость, никаких вопросов. Исключительное воспитание. Надо ещё когда-нибудь заглянуть к роботам, только зачем…
Но он же просил разобраться с узорами.
Но нужно ли мне это? Роботы… Я уже нарвалась один раз с роботами…
Что мне точно нужно, так это купить сейчас что-нибудь, нехорошо отправляться в мегамолл и ничего не купить. Папа говорит, это дурной тон. Хотя дурной тон это только в маленьких магазинах, где каждый твой шаг на виду и сразу понятно, глазеешь ты без дела или покупать пришёл. А тут кто докажет, что ты просто слоняешься?
Совесть докажет. И культура поведения, будь она неладна. Надо что-то купить. У меня есть три тысячи. Было бы двенадцать…
Три тысячи – столько мне родители выдают на месяц; если подождать, то как раз к каникулам будет двенадцать. Нет, надо раньше достать двенадцать тысяч, потом может стать неинтересно.
Даша в новых синих кедах и кислая. Рядом возле дивана стоит её зимняя обувь. Даша специально ждала меня, чтоб кеды показать, бедолага.
– Не знаешь, где заработать можно? – спрашиваю я. Ободряюще улыбаюсь ей: хэй, вот она я, не потерялась.
– Ты у меня заработаешь, – грозится Даша.
