Длинная узкая шоколадка, удобно прятать в пенале и отламывать по кусочку. Я подозрительно смотрю на Приходьку. Приходька опять жуёт бумагу с неясными целями. Я смотрю на него так долго, что цели жевания становятся ясны: Приходька скручивает изжёванный лист в продолговатую структуру, что-то ещё лепит, в конце концов получается небольшой бумажный прототип пулемёта. Ну то есть слепленная из мокрой бумаги штуковина не больше пальца, которую он ставит на парту и заставляет поворачиваться туда-сюда, а губами делает такие звуки, будто стреляет. Дурак. Надо ему подарить нормальный пулемёт, пусть расстреливает своих врагов не понарошку…
А какие у Приходьки враги? Разве что я. Только ко мне он так странно относится. Не считать же, в самом деле, врагами тех, кто колотит его на переменах, будто футбольный мяч. Колотить – это дело нормальное, обычные взаимоотношения людей мужского пола.
Я вспомнила КВН, который в прошлом году показывали наши парни на окончание учебного года. Они в одном из номеров взяли мячи, наклеили на них надписи «Приходько» и «Фатеев» и давай перебрасывать и бить об пол. Такая вот у них пожизненная физкультура с живыми снарядами. Сами пошутили, сами над собой посмеялись.
Пришёл Страшный. В самую последнюю минуту перед звонком. Хотя рюкзак его давно уже тут. Сел рядом и вроде бы не пялится на меня, но чувствую, что контролирует каждый взгляд. Ага.
– Это ты меня подкармливаешь? – говорю.
Изображает, что понятия не имеет, о чём речь.
Я отодвигаю шоколадку поближе к нему.
– Вот, ты потерял.
Он действительно теряется. Потом говорит:
– Спасибо. – И кладёт в карман. Ещё один дурак. Она же там растает в момент!
– Жрать хочется, – тоскливо говорю я. Страшный снова вынимает шоколадку из кармана. – Нет, не возьму. Сначала признайся честно, что ты мне её подсунул.
– Это я, – раскалывается Страшный.
– Ну и зря, – говорю я и начинаю шуршать фольгой. На что он надеется? Сначала шоколадка, потом цветы, потом предложит встречаться? Мы рядом смешно выглядим. Пара инвалидов. Люди, чего доброго, закидают нас камнями, чтобы не размножились случайно.
Страшный молчит и сердито рисует в тетрадке танки. Он этим занимается довольно часто, так что на задней странице уже целый парад Победы.
Я рисовать особо не умею, но сейчас думаю, что это может помочь. Помогает ведь это Страшному, а у него тоже нелёгкая ситуация. Я открываю тетрадь с конца и пытаюсь нарисовать шестерёнки на внутренней стороне обложки. Раз, другой, пятнадцатый. Чертёжник из меня никакой. Одна шестерёнка побольше, другая поменьше, с такой, как это назвать, крестовиной? И зубчики у неё мельче.
