Я предприняла еще одну попытку:
— И все-таки это еще не объясняет, почему вы подумали об Ашлин, как только мы здесь появились. Хотите попытаться объяснить еще раз?
— Да я же все сказала! А что еще могло случиться? Может, я веду слишком пресный образ жизни, но большинство людей, с которыми я общаюсь, не делают ничего такого, из-за чего два детектива могут появиться на моем пороге.
— Ага, — сказала я.
Потом слегка наклонилась и подтолкнула пепельницу в сторону Люси. Пепельница скользнула по столику, и в воздух поднялось облачко пепла.
— Так. Попытайтесь еще разок.
Люси подняла голову и выдала еще один настороженный взгляд. Стив рядом со мной заерзал. Я знаю, что его ерзанье означает «прекрати это». Я уже хотела врезать ему локтем под ребра, но тут подумала, что он прав. Ведь для Люси я была хорошим копом, а если продолжу в том же духе, потеряю ее расположение навсегда.
И я сказала, уже мягче:
— Мы не хотим навредить вам. Нас интересует Ашлин.
Ее взгляд сделался чуть менее настороженным. Стив, быстренько втиснувшись в излюбленную шкуру доброго копа, ласково попросил:
— Расскажите нам о ней. Как вы познакомились?
Люси закурила следующую сигарету. Я люблю никотин. Он возвращает свидетелей в зону комфорта, когда приходится задавать неудобные вопросы; он не дает родным и друзьям жертвы потерять разум; он позволяет нам довести подозреваемого до белого каления, а потом кинуть ему успокаивающую никотиновую пилюлю, чтобы немного остыл. С некурящими все сложнее. Нужно искать другие подходы, чтобы их контролировать. Будь моя воля, каждый замешанный в деле об убийстве курил бы по пачке в день.
— В средней школе, — сказала Люси. — Нам тогда было по двенадцать лет.
— А… Так вы жили поблизости? Где?
— Грейстоунс.
Это рядом с Дублином. Городок небольшой, но довольно населенный. Значит, Люси и Ашлин дружили, потому что нравились друг другу, а не потому что больше было не с кем.
— А какой Ашлин была в детстве? — продолжал Стив. — Если бы надо было описать ее одним словом?
Люси задумалась, по лицу ее опять скользнула тень нежности.
— Застенчивая. Очень застенчивая. Это, может, было не самой основной ее чертой, но тогда заслоняло почти все остальные.
— Для застенчивости имелась какая-то причина? Или это было свойство характера?
— Отчасти характер, отчасти возраст. Но в первую очередь, думаю, из-за матери.
— А какой была ее мать?
Вот что я имела в виду, говоря, что Стив умеет работать со свидетелем. То, как он подался вперед, то, как кивал головой, то, каким тоном говорил, — даже я готова поверить, что интерес у него не формальный, а личный и очень искренний.
