– Хорошо, приезжайте в Краеведческий музей.
– Куда? – настала очередь удивляться Наполеонову.
– В краеведческий музей.
– А что вы там делаете?!
– Работаю.
– Простите. Я не знал.
– На входе скажите, что вы ко мне, мне позвонят, и я за вами спущусь.
– Хорошо.
Наполеонов отключился, перевёл дыхание и быстрым шагом направился к своему автомобилю.
Доехав до музея, он вошёл внутрь, где было прохладно и тихо. И даже не просто тихо, а торжественно тихо.
Как и велела Жанна Тюрина, он обратился к вахтёру.
И минуты через две после его звонка по лестнице спустилась худенькая брюнетка.
Коротко остриженные волосы и большие карие глаза придавали её лицу задумчивый вид, человека которого извлекли на свет божий из его внутреннего мира, где ему было уютно и интересно.
Наполеонов подумал о том, что женщина выглядит скорее старшей сестрой, чем матерью своего сына.
– Это вы хотели меня видеть? – спросила Жанна, подойдя к следователю.
– Да, – я Александр Романович Наполеонов, следователь. Мне необходимо с вами поговорить.
Она внимательно посмотрела на него, но не о чём не спросила, – идёмте, – кивнула она Наполеонову, игнорируя протянутое им удостоверение.
– Это ко мне, – сказала она вахтёру.
Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и оказались в маленькой комнате.
Пока они шли, Наполеонов гадал, позвонил ли сын матери, предупредил её или нет.
– Садитесь, – пригласила Жанна.
– Наполеонов сел и спросил, – и чем вы здесь занимаетесь?
Она посмотрела на него удивлённо, но ответила спокойно, – вожу экскурсии.
– Значит, вы экскурсовод? – зачем-то уточнил он.
– Значит, – отозвалась она.
И тут Наполеонов осознал, что тянет время, потому, что не знает, как сказать ей об убийстве бывшего мужа.
– Кофе хотите? – спросила Жанна.
– Хочу! – быстро отозвался он.
И когда она уже подходила к столику с подносом, он ляпнул, – ваш бывший муж найден сегодня мёртвым возле арки в собственном дворе.
– Что?! – воскликнула она, и подняла руки вверх к вискам.
Поднос выпал из её рук. Чашки, кофейник, вазочка с печеньем разбились вдребезги.
Наполеонов не сразу понял, что он натворил. Сначала он подумал, – Тюрин младший не звонил матери.
И только потом выругался, – чёрт!
Жанна стояла в том же месте, где её, как громом поразили слова следователя. Она тихо покачивалась на высоких каблуках и сжимала руками виски.
Наполеонов испугался её бледности. Он подхватил женщину за тонкий стан, довёл до кресла, усадил, налил из графина, стоявшего на столе воды, и поднёс к губам Жанны.
