Де Местр не имел возможности в каждом пункте письма коснуться подлинных мотивов, определявших поступки Екатерины. Но связь ее брака с борьбой против Наполеона он понимал вполне точно.
Итак, факты свидетельствуют о том, что брак Екатерины с Георгом отвечал собственным политическим устремлениям великой княжны, он готовился с весны 1808 г. и сознательно использовался в качестве средства осуществления российской внешней политики. Между решением о брачном союзе и его официальным объявлением состоялась Эрфуртская встреча двух императоров. Александр ехал на нее, зная о предстоящем замужестве своей сестры. Эрфурт не разрядил напряженность в отношениях между Францией и Россией. Несмотря на все заверения в дружбе, данные обоими императорами, стало очевидно, что конфликт между ними неизбежен. Наполеон подчеркнул, имея в виду Екатерину, что не станет терпеть никаких династических браков между Романовыми и Габсбургами. Александр I понял намек и с дипломатической хитростью нанес ответный удар: Наполеон не должен рассчитывать на помощь России в своих попытках занять достойное место среди европейских династий. Брак с ольденбургским принцем свидетельствовал об усилившемся стремлении Российской империи выйти из континентальной блокады и союза, созданного в Тильзите.
Мечты Екатерины о короне императрицы были развеяны. Прямую атаку с целью занять ведущую позицию в Европе необходимо было заменить гибкой политической тактикой. Княжна была достаточно дисциплинированной и уважала договоренности, но, будучи дочерью Павла I, оставалась честолюбивой, амбициозной и непредсказуемой в своих поступках. Ее брат мог предвидеть, что она использует брак с Георгом, чтобы выйти на политический горизонт, чтобы усилить свое влияние на личность и политику российского императора и, может быть, если позволят обстоятельства, предпринять новую атаку для завоевания еще более высокого политического положения. И хотя Екатерина пережила личное поражение, оскорбившее ее самолюбие, одновременно с этим она вышла на новую стартовую позицию, побуждающую ее к дальнейшим действиям. Она оставалась участником политической игры и не была отодвинута на задворки в резиденции какого-нибудь мелкого князька, где ей оставалось бы заполнять свои дни наблюдением за кухнями, которые она к тому же сама должна была бы финансировать. Политическое честолюбие не угасло, остались нервозность и некоторое внутреннее беспокойство.
В ноябре 1808 г. фактически все уже было готово к свадьбе Екатерины с Георгом. Слывший одаренным литератором и поэтом, в предвкушении приближающегося счастливого часа, принц написал 28 ноября 1808 г., в день своего обручения, следующие строки, в которых при критическом рассмотрении можно заметить оттенок язвительности:
