.
Куракину действительно надо было быть терпеливым и поберечь свои нервы! Ответ фон Штадиона был убийственным. Император Франц I резко отклонил все пожелания русских дипломатов относительно средств, которые должны быть выделены будущему мужу Екатерины. Даже предложение о поездке эрцгерцогов Фердинанда и Иоганна в Санкт-Петербург, где они смогли бы увидеться с великой княжной, будущей невестой одного из них, натолкнулось на решительное противодействие с его стороны. Договариваться было больше не о чем.
В декабре 1807 г. Куракин жаловался Марии Федоровне: «Моя первая попытка, закончившаяся неудачей, расстроила меня. Но после того как и вторая попытка, предпринятая с новой надеждой и новыми способами, тоже не увенчалась успехом, я почувствовал, что мое огорчение и раздражение сменились отвращением ко всем, с кем мне нужно поддерживать деловые отношения»>{29}. Куракину и Головкину как неудачливым посредникам в сватовстве пришлось сыграть неблагодарную роль пшеничных колосьев, перемолотых мельничными жерновами. Российский император в данный момент не хотел раздражать Наполеона установлением родственных связей с Австрией и потому не обращал внимания на гнев матери и сестры, и без того слишком докучавших ему после Тильзита. Австрийский император тоже проявлял осторожность в отношениях с Францией. А сам Наполеон был заинтересован в том, чтобы расстроить заключение брачного союза между Петербургом и Веной. Таким образом, налицо были все предпосылки для неудачного исхода предприятия, задуманного Екатериной Павловной. Трезвый анализ политической обстановки позволил бы увидеть неблагоприятные перспективы еще летом 1807 г.
Кроме того, брачные проекты Марии Федоровны и Екатерины, в которых постоянно менялись кандидатуры, напугали все австрийское руководство. Такой воинственной даме, как Екатерина Павловна, опасно было доверять дом Габсбургов. Почему же российский император Александр предоставил обеим женщинам полную свободу в ведении переговоров? Можно предположить, что он позволил им действовать, заранее зная о неизбежном поражении. А может быть, ему не хотелось расставаться со своей «сладкой обезьянкой»? Но это лишь субъективные догадки. С другой стороны, весь 1808 г. показал, что французские дипломаты искусно использовали сложившуюся политическую ситуацию и активно интриговали против русской великой княжны Екатерины.
Итак, мечты о династических связях с Австрией окончательно рухнули, но сама новоявленная невеста долго не верила этому и, казалось, была готова снова начать плести свои сети. Ее настойчивое стремление найти достойного мужа, который понравился бы и ее матери, не осуществилось. Не прошли и «запасные варианты» с принцами из Баварии и Вюртемберга. Наполеон опередил Екатерину и заставил обоих кронпринцев жениться так, как было выгодно ему, положив тем самым конец династическому вторжению России в Рейнский союз.
