— Какая ты молодец! Не то, что я — трусиха…
Анна осторожно сняла Лизу с себя, вздохнула о потерянном посохе и глянула вперёд.
Перед ними уходила далеко вверх гора, обросшая весёлым мхом и строгими елями, перерезанная точно посредине узким ущельем, в которое втискивалась тропа.
— Надеюсь, ты хоть темноты не боишься? — сказала Анна, потому что высокие стены ущелья были угольными.
— Нет, только давай говорить о чём-нибудь, — прошептала Лиза.
Холод и мрак. Анна верила, что глаза привыкнут и идти будет не сложнее, чем по открытой долине.
— Кто у тебя родился — сын или дочь?
— Дочь.
— Она тоже умерла?
— … Нет, она жива.
— А мой мальчик умер. Мои страдания были напрасны…
— Не думай об этом.
— Я наделась, что здесь он будет со мной, моя кровиночка, но он пропал…
— Его вернут на землю, дадут ему новую жизнь.
— Откуда ты знаешь?
— У меня здесь есть одна сведущая знакомая. Она говорит, что духи пробывают тут какой-то срок, а потом возвращаются на землю. Твой младенец, должно быть, сразу вернулся, ведь он совсем не пожил и не успел нагрешить.
— Ну, а я чем?…
— Не думай об этом!
— Да… Как зовут твою девочку?
— Ада.
— Какое-то страшное имя…
— Почему? Обычное. Если не слишком много читать…
— … Кто ты родом? Из какой страны?
— Из Англии. А ты?
— Из России…
Над головами блуждающих матерей сцеплялись корни елей. В какой-то момент Анне померещилось, будто какое-то существо заглянуло сверху в ущелье, но она запретила себе смотреть наверх — во-первых, чтобы глаза не отвыкали от темноты, во-вторых, чтобы не тревожиться лишний раз. Чёрный коридор плавно загибался то вправо, то влево и нигде не расширялся настолько, чтоб двое могли идти рядом.
Глава XXXVI. В которой Макс учит Эжена вести себя в свете
Предполагалось, что, вернувшись из поездки под Дижон, Макс начнёт совершенно иную жизнь, поэтому… Так он пытался оптимистично объяснить предчувствие, на которое пожаловался, всходя по тёмной лестнице, Эжен: «Мне кажется, что смерть совсем близка…».
На свету, в уюте, с детьми мрачный предсказатель успокоился. Макс педантично пересчитал деньги, протянул собрату лист — письмо господам Растиньякам, которое сочинил поутру. Макс очень учтиво представлялся, называл дружбу с Эженом честью для себя, давал совет ни в коем случае не тратить даримые десять тысяч на выезды юных баронесс в ангулемское общество: брат вскоре пригласит их в Париж, и вкус девушек не должен быть испорчен; рекомендовал запастись провизией, купить тёплой одежды.
