«Должно быть, Бог и Его Святая Мать по своему умыслу пожелали ослепить врага… чтобы он зашел безрассудно далеко в своем беззаконии и алчности. Иначе мы бы никогда не осмелились поднять саблю в этом святом месте…
Враг насмехается над нами и хочет унизить нас, спрашивая, осталось ли у нас хоть что-нибудь из наших былых доблестей. Я отвечу на это так: мы потеряли все, кроме двух вещей, и это — наши Вера и честь, которые мы готовы показать пред лицом Богоматери — а этого достаточно, чтобы восстановить все остальное… [Наши враги] понимают, кто здесь имеет преимущество… [И] если Бог не ослепил их умышленно, они никогда не осмелятся напасть на Ясную Гуру. Поскольку этот день станет началом конца их превосходства и началом нашего пробуждения».
Великий популяризатор, Сенкевич сумел донести до массовой аудитории несколько ключевых идей польского романтизма, касающихся национальной истории: история имеет духовную основу; политический коллапс Польши вызван забвением национальных ценностей; восстановление польской независимости требует восстановления этих ценностей как фундамента нового польского государства. Приняв такое своеобразное видение истории, Кароль Войтыла мог углубить его в размышлениях над произведениями других великих писателей и поэтов польского романтизма, таких, к примеру, как Адам Мицкевич, Юлиуш Словацкий и Циприан Камиль Норвид.
Мицкевич (1789–1855) — поэт, драматург и политический деятель — являлся величайшей фигурой в польской литературе. Именно он стал основоположником польского романтизма. Родившись в Литве, он никогда не бывал ни в Варшаве, ни в Кракове. Скончался он в Константинополе. Но Мицкевича можно считать «посмертным ребенком» былого польско-литовского содружества. Бесспорный мастер именно польской литературы, он оставался для поляков непревзойденным большую часть девятнадцатого века. Интеллектуальная жизнь и литературная работа Мицкевича были полны страсти, в частности страсти в борьбе за независимость Польши. Он выразил свою страсть в виде ряда идей, выработанных на основе рационализма эпохи Просвещения и его антагониста — церковной проповеди покорности и смирения; на основе интуиции («правды сердца») приверженцев романтизма, с одной стороны, и присущего ортодоксальному христианству стремления к поиску объективной правды — с другой.
В эпических поэмах типа «Пан Тадеуш», фантастических поэтических драмах, подобных «Кануну Дня предков» (произведения, имевшего столь сильное воздействие на аудиторию, что царские цензоры время от времени запрещали его исполнение), и дидактических работах, подобных «Книге о польской нации и польских паломниках», Адам Мицкевич утверждал, что история имеет в своей основе духовное измерение, в котором страдание подготавливает душу к последующей славе. Такой мотив характерен для христианства — искупительное страдание как путь духовного воспитания; однако для Мицкевича искупительное страдание распространялось не на отдельного человека, а на нацию в целом. Расчлененная Польша являлась для него мессией среди прочих наций, страдание страны на Голгофе должно было обновить весь мир и указать путь, отличный от западного материализма, — путь в новую, духовную свободу.
