— Близкими друзьями осужденного?
— Для начала друзьями его детей. Друзья дочери Истрия едва ли могут нам помочь, им в момент совершения преступления было лет по десять, а вот друзья Гаспара — вполне подходящий материал.
Дарио уставился в потолок, пытаясь прикинуть, сколько им тогда было лет.
Девятнадцать, двадцать?
Вполне сознательный возраст…
В понедельник через своего хорошего знакомого в министерстве образования он получил список учеников общеобразовательной школы города Алерия выпуска 1995–1996 годов. Найдя Гаспара Истрия, он быстро очертил круг из двенадцати мальчишек-одноклассников, среди которых у него наверняка были близкие друзья. С ними он планировал пообщаться во время отпуска: семья отправлялась через неделю на Сардинию, а оттуда до Корсики было рукой подать. Однако природная лень ему нашептывала, что круг опрашиваемых лучше бы сузить заранее. На это оставались считаные дни: учебный год уже заканчивался, и все педагоги уходили на заслуженный летний отдых.
Пододвинув к себе телефонный аппарат, Дарио набрал номер школьной дирекции.
— Школа, — ответили на том конце.
Дарио откашлялся, пытаясь прибавить голосу солидности, и представился специалистом по проведению социологических опросов. Министерство образования проводит исследование, ориентированное на педагогический состав французских школ, поэтому он хотел бы пообщаться с кем-то из учителей с двадцати-тридцатилетним стажем. Его собеседнице исследования были, мягко говоря, безразличны: ее с утра мучила острая мигрень, а за окном стояла такая невыносимая жара…
Дарио получил сразу две фамилии, после чего из трубки раздались красноречивые гудки. По первому номеру ему дозвониться так и не удалось, а вот по второму ответил трескучий мужской голос, принадлежащий преподавателю физики, господину Филиппи. Он прекрасно помнил выпуск 1995 года — это был очень дружный класс — и, конечно, Гаспара и других мальчиков. Энцо Колоннá, например. Они ведь с Гаспаром были неразлучны до той страшной трагедии с его отцом…
Поговорив со стариком еще пару минут, Дарио поблагодарил его и распрощался.
* * *
Парижский аэропорт стонал от наплыва туристов.
За чемпионатом Европы по футболу последовал финал велосипедной гонки Тур де Франс, и толпы нетрезвых футбольных болельщиков сменились эшелонами дисциплинированных любителей велоспорта.
На вылете также царила полная неразбериха: задержки рейсов наслаивались одна на другую, в проходах между рядами кресел накопителя пассажиры играли в карты, жевали истекающие майонезом сандвичи, обсуждали последние политические сплетни.
