Родион попытался припомнить, что ему известно о родословной семьи Истрия, но Дарио его опередил:
— Если я не ошибаюсь, у Апостолиса Истрия, как и у его жены, есть греческие корни. Их предки еще в годы гражданской войны перебрались в Марсель, а потом на Корсику.
— Что ж, нам нужно будет пообщаться с мадам Истрия, но к этому разговору стоит как следует подготовиться.
Проводив Дарио, который спешил домой, где его ожидало приготовленное женой грибное ризотто и охлажденная бутылочка белого, Родион достал из холодильника купленные по дороге роллы с лососем и принялся за свой холостяцкий ужин.
Медленно пережевывая пищу, как того требовала новейшая даосская практика, которой нынче все так увлекались, он пытался направить высвобождающуюся энергию ци на обдумывание своих следующих шагов. Энергия ци все не прибывала, зато прибывала усталость, и он решил для начала определить самое простое: откуда можно быстро почерпнуть информацию о греческой родне семьи Истрия?
Он включил компьютер и зашел на официальную страницу Государственной публичной службы Франции.
В разделе гражданских актов его ждал приятный сюрприз: справку о рождении или смерти любого гражданина страны, включающую имена его родителей, а самое главное, адрес их проживания в момент регистрации можно было получить бесплатно, оформив электронный запрос. Другими словами, завтра-послезавтра он узнает, откуда родом родители Деметры и Апостолиса Истрия и куда ведет гипотетический и, дай бог, не ошибочный след их исчезнувшего сына.
* * *
Дарио Марроне по природе своей был бонвиван. Наличие жены и двоих детей никоим образом не убивало в нем ту юношескую беспечность и любовь к удовольствиям, которая всегда делала его в глазах Родиона самым лучшим компаньоном. После женитьбы на рафинированной Джулии он приобрел еще большую вальяжность и даже некоторый светский лоск, его гардероб пополнился экстравагантными брусничными штанами и кожаными лоферами, а в бумажнике завелся годовой абонемент в столичную Оперá. Неудивительно, что Дарио оказался в числе тех избранных парижских сибаритов, которые ежегодно получали приглашение на «Ужин в Белом»[31].
«Жду на бульваре Капуцинок в 20.00».
Одна строчка текстового сообщения, а сколько интриги, хмыкнул Родион, который был хоть и чужд светских развлечений, но чувствовал сейчас потребность выбраться на свежий воздух.
Распахнув дверцы шкафа, он окинул взглядом его содержимое и принялся неторопливо одеваться. В свободных белых брюках, мятой льняной рубашке и парусиновых туфлях он выглядел моложаво. Недельная небритость добавляла богемного шика, и, оценив собственное отражение в зеркале, Родион почувствовал себя не по годам легкомысленно.
