Однако подозрительная легкость добычи вызывала в Родионе противоречивые чувства.
— Почему ты пришел с этим именно ко мне, Пьер? Хочу понять, что тобой движет…
— Все очень прозаично — усмехнулся Валь, облизывая пересохшие, обметанные лихорадкой губы. — Я отдаю вам эксклюзив, а вы, в качестве благодарности, улучшаете мое финансовое положение.
Родион покачал головой, будто ожидал именно такого ответа.
Бедный пропащий Валь, вся его жизнь была попыткой выбраться из нищеты, но он относился к той породе людей, для которых она была качеством врожденным, как тембр голоса или наследственный астигматизм. А ведь когда-то он был многообещающим студентом и имел все шансы на успех. Однако судимость, хоть и условная, навсегда закрыла перед ним двери в большую журналистику, и теперь Родион ничем, кроме денег, помочь ему не мог.
— Я прослушаю твою запись, и если она того стоит, передам ее в редакцию. Газета сейчас живет в режиме экономии, но мы найдем возможность тебя отблагодарить…
* * *
Телефонный аппарат, переключенный в беззвучный режим, настойчиво замигал оранжевой лампочкой в тот самый момент, когда Родион начал читать материал о смерти известного тележурналиста во время боевых действий в Кувейте. Это была уже третья потеря в рядах французских СМИ за последнее время. Помимо подробностей драмы — репортер был «задет» проходящим мимо американским танком в момент подготовки к эфиру — Родиона потряс еще один факт, приведенный в статье: за последнее десятилетие в мире погибло около восьми сотен журналистов. Но большинство из них пострадало не в ходе вооруженных конфликтов, а стало жертвой организованной преступности и коррумпированных чиновников в мирное время и в родной стране…
Осмысливая прочитанное, Родион нехотя снял трубку: телефон продолжал настойчиво подавать тревожные световые сигналы. Услышав резкий голос Бретона, он сразу понял, зачем редактор его вызывает.
С замиранием сердца Родион взлетел на третий этаж, гадая, какова будет реакция босса на предоставленные им накануне сведения. Сочтет ли он их серьезными или же обвинит его в непрофессионализме?
Информация на компакт-диске была впечатляющей: Марсель Готье, пользовавшийся глубокой симпатией и доверием богатой актрисы, вступил с ней в настоящий преступный заговор. В обмен на крупную сумму, которую мадам готова была потратить на его избирательную компанию, он обещал передать ей в собственность уникальное историческое здание в центре Парижа. А также закрыть глаза на ее старческую забывчивость в вопросах уплаты налогов с тех миллионов евро, которые покоились на ее незаявленных сейшельских счетах.
