Планета стояла перед угрозой вымирания. Работы велись круглые сутки. Наука, столь любимая отцом, наука, на которую он возлагал мечты и надежды оказалась бессильной!
Трудное решение пришло не сразу. Чтобы исключить возможные причины генетического сбоя, проводились эксперименты и на других планетах системы. Мужчины Ксилерии пытались зачать дочерей от местных женщин. Результат оставался неизменным – только сыновья. Единицы, не получившие микророботов, по каким-то причинам тоже не имели дочерей ни на Ксилерии, ни в других мирах. Теплилась еще надежда на сыновей, родившихся от женщин других планет и выросших там. Но и эта надежда оказалась напрасной.
Взвесив все “за” и “против”, правитель, его сын и трое советников, тайно приняли единственно возможное решение: женщин будут привозить с других планет. Произвели необходимые расчеты, учли все – количество, периодичность полетов, плотность населения миров и минимизацию вреда.
Так, почти восемьсот лет назад, стартовал первый корабль. С тех пор, раз в три года, корабль отправлялся в один из двадцати четырех секторов Малого Круга, планетам которого “выпала честь” отдавать своих дочерей мужчинам Ксилерии.
Водар закрыл глаза. Спустя столько лет его все еще точила злоба. И дело было даже не в отсутствии дочерей. К мрачному ритуалу уже давно привыкли, поколения сменились многократно и ход вещей казался естественным даже ему.
Перед глазами снова возникли обрывки прошлого. По какой-то причине даже самым стойким и крепким мужчинам нужно время, чтобы привыкнуть к сильному и необъяснимому страху, который они испытывали вблизи Водара. Что именно – его измененная генная структура или последствия использования микророботов – привело к роковому побочному эффекту, выяснить не удалось.
В отличии от мужчин, женская физиология была не в состоянии справиться с таким стрессом. Даже мать и невеста теряли сознание и несколько дней приходили в себя после короткой встречи с Водаром. Врачи испробовали все, от гипноза до блокаторов адреналина и кортизола. Но при попытках общения с Водаром обмороки усиливались, у некоторых женщин даже начинались судороги. Водар был в отчаянии, его пугало это новое состояние. И наступил момент невозврата – он запретил проводить дальнейшие исследования. Водар поставил точку. Он устал питать надежду, он выбрал одиночество.
Миронард злился на себя до самой смерти: его решения, его грандиозные мечты о вечности привели к краху надежд, обрекли на одинокую жизнь единственного, горячо-любимого сына, получившего, словно в насмешку еще один побочный эффект слияния технологий, мечту своего отца – бессмертие.
