– Иттан, ты потерял рассудок?
– Думала, можно так просто обойти меня? Сначала украла мой, по праву, пост, теперь за моей спиной договариваешься с моим же врагом? Сейчас я скажу тебе, как все будет, ты сделаешь все правильно, иначе…
Слова застряли в горле – Иттан вдруг почувствовал, как потерял опору, тело обмякло, ему показалось, что накрыла волна и он, как вода из кувшина, стек на пол. Иттан не мог понять, что такого сделала Лана, и почему он упал, попытался встать, но девушка держала его руку в таком положении, что он не мог пошевелиться.
– Давай лучше поступим по-другому: я тебе расскажу, как все будет. Иттан, услышь меня, я тебе не враг, и не собираюсь с тобой ссориться, мстить, ущемлять в правах или как-то еще портить тебе жизнь. Я очень рассчитываю, что ты совладаешь со своими чувствами и обидами, станешь достойным правителем своей области, и мы сможем наладить нормальные рабочие отношения. Ты понял мою позицию?
– Да, – злобно прохрипел Иттан.
– Скажи пожалуйста, что ты понял?
– Быть достойным правителем…
– Хорошо, и не делай так больше! Думаю, за нападение на главу совета тебя может ждать более чем суровое наказание, не говоря уже о потере твоего, так горячо любимого положения и статуса.
Все еще негодуя и пытаясь совладать с волнением, Лана открыла дверь своей комнаты и вздрогнула от неожиданности. Ее ждал Водар.
– Прокатимся?
Лана не нашлась, что сказать, лишь растерянно взглянула не него.
– Не хочешь рассказать, что случилось?
– Хочу, но чуть позже, сейчас мне точно не хочется об этом говорить.
– Тогда тебя порадует поездка. Не Поющие Скалы, но тебе понравится.
– Когда отправляемся?
– Прямо сейчас!
Лана с радостной улыбкой кивнула.
***
Водар остановил корабль и отключил освещение.
Все пространство было усыпано бесчисленными звездами разных размеров, которые просвечивали сквозь причудливой формы дымку. Первыми бросались в глаза большие нежно-розовые пузыри, частично более плотные, частично почти прозрачные. Их пронизывали длинные бирюзовые изогнутые нити. Легкие, прозрачные голубые облака смешивались с нитями и пузырями и, словно кружась в танце, оставляли спиральный след, который таял, разлетаясь разноцветными искрами. Часть дымки рассеялась и только едва заметный оттенок напоминал о ней. Черная гладь космоса казалась праздничной и величественной. Лана никогда не видела ничего столь же поразительного. Зрелище такое пленительное, что невольно наворачивались слезы восхищения.
