а не расстрельную, которую вы своим неразумным поведением хотите себе приписать.
— Ну что, Николай Григорьевич, подпишете, а? — и опять участливо посмотрел мне в глаза
— Я ничего подписывать не буду (тут бы переварить информацию, которую я от тебя получил, лысая дрянь), — подумал я. Наверное, два последних слова я сказал вслух, потому что эта самка собаки, с визгом выскочил из-за стола, сильным ударом ноги сбил меня с табурета и принялся с остервенением пинать мою тушку, бормоча нечленораздельные ругательства и взвизгивая при этом. Наконец он устал, сел на табурет и, шумно дыша, сказал.
— Ты пожалеешь, что не подписал, я сделаю тебя участником заговора против товарища Сталина и тогда тобой займутся настоящие специалисты нашего ведомства и подписывать ты будешь все и даже не читая.
— Конвой, — крикнул он, а когда, открыв дверь, вошел конвоир, приказал.
— Этого заключенного поместить в карцер и держать там до моего распоряжения… Все, уводите его.
— Встать, руки за спину.
Преодолевая боль во всем теле, и качаясь на подгибающихся ногах я, наконец, поднялся.
— Вперед, голову опустить.
И мы пошли, совсем другим путем куда-то вниз, иногда звучала команда: "лицом к стене", и кого-то конвоировали нам навстречу.
Что такое карцер? Это помещение длиной 2,5 метра, шириной 1,5 метра, в котором находится одна или две подвесные нары, не больше, и цепями пристегиваются к боковой стене с пяти часов утра и до двадцати трех ноль-ноль (подъем на час раньше, отбой на час позже) с вмурованными табуретом и столом, зарешеченным окном под потолком и туалетом. То, куда меня поместили, карцером назвать можно с большой натяжкой, помещение оказалось большим – где-то 3–4 метра с двумя окнами, заложенными кирпичом почти до конца, с мутным стеклом, возможно бывшая камера, переделанная под карцерное помещение. С середины камеры начинался каменный постамент высотой около 60–70 см, шириной около двух метров, делящий камеру пополам. Этот постамент заменял нары, стены были грязно-серого цвета от вытертой и осыпавшейся побелки, в ближнем углу находилась параша – невысокая железная бочка, одиночная лампочка под потолком с тусклым светом и все – ни стола, ни стула, ни рукомойника, только четыре таких же страдальца, как и я.
— Здравствуйте, — поздоровался я и остался стоять у дверей, потому что пройти в камеру без приглашения, если там находится хоть один человек – это сразу пойти на конфликт со всеми обитателями камеры, который может закончиться летальным исходом для вошедшего.
