— Пятнадцать человек.
— Ну что, комиссар, может дадим ему шанс, видишь как переживает за родную дивизию, не хочет, чтобы мы опозорились.
— А где мы их поселим, ну, парней можно в казарме, а девушек где?
— Товарищ комдив, товарищ полковой комиссар, я все обдумал, можно я скажу.
— Ну говори, думальщик.
— У меня в клубе есть четыре гримерки, если там прибраться и поставить койки, там поместятся все. В клубе кухня есть небольшая и душевая с туалетом и по расположению части шататься не будут.
— Как-то сумбурно ты говоришь, волнуешься наверное, так поздно волноваться, ты уже все сказал и все сделал. Как, комиссар, дадим ему шанс?
— Я бы не давал но деваться некуда, я согласен, сегодня я пришлю красноармейцев для уборки и пусть твой старшина придет, получит продукты и спальные принадлежности. Все, убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели. Да, чуть не забыл, с завтрашнего дня мы переходим на зимнюю форму одежды.
Я козырнул и бегом ломанулся к себе в клуб. Надо напрячь как можно больше народа сегодня, чтобы не заниматься этим завтра. Одним словом вечер прошел в беготне.
— Стоп-стоп-стоп, прекратили играть, что это за игра – кто в лес, кто по дрова. Баянисты, а что вы играете, это не "Прощальная комсомольская", это какой-то похоронный марш. Вы ритм слышите, пластинка для кого играет?
Это я руковожу сборным оркестром Красной армии в лице нашей дивизии, пытаемся выучить уже как неделю две песни. На большее их не хватит, ребята хоть и стараются, но кроме двоих, все остальные – индивидуалисты-самоучки и играть в оркестре не умеют, а времени осталось всего пять дней. Вся надежда только на студентов музыкального училища, вот у них все хорошо, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Пока я вожусь с красноармейцами, студенты почти подготовили пять номеров музыкальных и один танцевальный. Хотя возможно, я на себя наговариваю, танец, как это ни странно, получился почти сразу, хотя его и танцевали вчерашние крестьяне, а все почему, а потому что я нашел танец который мои красноармейцы знают чуть ли не с пеленок. Вспомнил я об этом танце случайно, как-то проходя мимо отдыхающих в курилке красноармейцев, услышал как один из них, натирая бархоткой сапоги, напевал "Ой ты, Порушка-Параня, ты за что любишь Ивана?" И тут меня посетила как мне казалось замечательная идея, я вспомнил отличный сериал который смотрел семьдесят семь лет тому вперед – "Сваты. 5-й сезон", так вот там Степанович вместе с Берковичем исполнили гениальный, я так считаю, народный танец "Топотуха", правда слова у песни были другие там звучала, Варенька-Варенька, ну да это не важно, музыка одна и та же. Поэтому, взяв ноги в руки, я помчался в клуб чтобы как можно быстрей донести свою идею в массы. Пока бежал, меня посетила еще одна идея, что если совместить, топотуху, с ирландской чечеткой. Чечетку сплясать наверное никто не сможет, а вот саму идею синхронного танца большой группы танцоров можно позаимствовать. Идея моя понравилась, оказалось, что в деревнях что-то подобное было еще с царских времен, чечетка не чечетка но больше похоже на степ. Вот мы с парнями и выбрали самые лучшие и простые па из всего, что они мне по очереди показывали, а потом и исполнили, задорно с молодецким посвистом. Но надо тренироваться еще, чтобы все пятнадцать человек танцевали как один, как одно тело. Зиночка посмотрев наши пляски тут же моих танцоров припахала для кадрили, что мы с ней придумали, но там они танцуют уже в паре с женами и дочерями командиров. Поначалу я опасался за солдатиков, а ну как какой-нибудь летеха приревнует солдатика к своей жене, подруге, невесте, могли разгореться нешуточные шекспировские страсти. Возможно, с членовредительством и, не дай бог, смертоубийством. Но нет, должен отдать должное красным командирам, они понимали, что станцевать с партнершей и не обнять ее за талию невозможно, к тому же сами командиры вечером обязательно присутствовали на репетициях, даже пару раз пришлось всех выгонять потому что начали мешать и смущать моих артистов своими криками восторга и хлопаньем в ладоши. В общем, оставив музыкантов и дальше мучить инструменты, пошел к себе в комнату, где меня наверное уже ожидал Сеня. Сеню я тоже припахал на участие в концерте, пообещав ему лавры юмориста разговорного жанра. А как он хотел, чтоб я пропустил такую колоритную фигуру, он же вылитый персонаж из рассказа Евдокимова "Из бани", где "Морда красная…", вот этот-то рассказ мы с Сеней и учим втайне от всех, будет сюрприззз. Сеня, когда прочитал воспроизведенный по памяти мною рассказ, долго ржал, при этом упал со стула и, держась за живот, не мог успокоиться, пока я не вылил на него кружку воды. Теперь вот учим, спрятавшись от всех у меня в комнате.
