Ну, Сеня трубку не положил, а так как комдив был на связи, он ему доложил.
— Товарищ комдив, штаб захвачен НКВД, караул разоружен всех арестовывают.
Больше он сказать ничего не смог, трубку вырвали, пистолет наставили. А комдив видно догадался, что это пришли за ним, и пока шли к его кабинету успел застрелиться, знал что его ждет. Сеню же назначили козлом отпущения, за то что предупредил, обозвали пособником врагам народа и арестовали вместе с комиссаром Гарбовичем и начштаба Ружевичем и еще пятью командирами. Рассказал и я ему свою историю, вернее ту часть, которую узнал от следователя.
— Эх, Коля, прости меня, это из-за меня ты тут сидишь.
— Как это из-за тебя, ты в своем уме, Сень?
— Из-за меня, Коля, из-за меня, те поручения, которые ты выполнял, это ведь я их тебе давал от имени дивизионного комиссара Гарбовича.
— Зачем, Сень, — и тут он меня ошарашил.
— А затем, что эта традиция, нагрузить работой молодого только с училища командира, дабы служба не казалась медом, ты помнишь первый пакет? Ах да, ты же ни хрена не помнишь, — Сеня почесал затылок, покосился на меня, вздохнул, и продолжил.
— Вообще поручение дал мне комиссар, он где-то у кого-то, увидел шикарный письменный стол, поручил мне найти хорошего столяра, ну я и нашел. Правда на другом конце города, договорился с ним встретиться на следующий день на площади в центре города и должен был привезти деньги и рисунок, и тут вспомнил, что в это же время у меня свидание с Леночкой из столовой, а тут ты такой весь правильный и ничем не озабоченный. Ну, я взял конверт, положил туда рисунок и деньги, опечатал пятикопеечной монетой и вручил тебе, сказав, что это распоряжение комиссара. Второй раз надо было передать через посыльного записку от комиссара врачу горбольницы к нему на дом для консультации, у комиссара старые раны разболелись, а тут опять ты, уже назначенный начальником клуба вместо арестованного Ампилова гоголем ходишь, ну я опять конверт, печать, пятак. Коль, прости а, я просто хотел пошутить.
И что тут скажешь, армейский прикол, и обижаться глупо.
— Сеня, все нормально, на твоем месте я тоже бы пошутил, поэтому я не обижаюсь. Я тебе спасибо еще сказать должен, а то так бы никогда не узнал по каким поручениям и куда ходил.
— Кстати, Коля, могу насчет поручений сказать следователю, по твоей исповеди у них на тебя больше нет ничего.
— Не, не надо, а то себе еще какую-нибудь статью навесишь, зато у меня появился шанс выйти от сюда, понимаешь, Сеня, если меня вспомнит столяр и доктор, то…
