Часы, висящие в гостиной, показывали одиннадцать тридцать. Я провела ладонями по лицу, будто это могло ослабить стук в голове. Встав с дивана, я прошла на кухню и начала открывать шкафы.
Кто-то снабдил их едой.
Я нашла кусок хлеба и сделала бутерброд с мясной нарезкой, прежде чем взять баночку чая из холодильника. Пока я ела свой бутерброд, мой разум все анализировал. Каждое маленькое слово, которое я когда-либо говорила Пирсу, и наоборот. Он был так высокомерно обаятелен, так безупречно сложен. Он невероятно хорошо прятал свою темную сторону.
У него были свои секреты, и он думал, что и у меня тоже, но все, что я имела, было позорным прошлым, о котором я не могла заставить себя рассказать. Мне было стыдно рассказать человеку, который меня похитил, о своем прошлом. Да, у меня наверняка был свой набор проблем.
Когда я закончила есть, я бросила все в мусорный контейнер. Я не знаю, что заставило меня открыть морозильник, полагаю, обычное любопытство. На первый взгляд, это выглядело как обычная коробка со льдом для морозилки, заполненная продуктами, которые, я не могла себе представить, что Пирс ест.
Это была большая сумка на молнии, примерзшая к заднему углу, которая привлекла мое внимание. Я протянула руку и вытащила ее. Она не была тяжелой, но и совсем легкой тоже не была.
Она, должно быть, пролежала там, по крайней мере, несколько дней, так как снаружи была покрыта инеем.
Я перевернула его, изучая, пытаясь понять, на что я смотрю. От него отходили легочные вены и аорта.
* * *
У Пирса в морозилке лежало сердце. И он, должно быть, был единственным, кто мог положить его туда. Я бросила сумку обратно, как только поняла, что держу в руках. Мой желудок сжался.
Сколько вам нужно было ненавидеть человека, чтобы хотеть вырвать сердце из его груди? Какой тип мышления нужно иметь, чтобы на самом деле сделать это? Я не была уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.
Чем дольше я пребывала одна, тем больше замечала, насколько безумным педантом являлся Пирс. Не было видно ни пылинки, ни крошки, пол был безумно блестящим, и даже проклятые продукты казались сложенными в каком-то хронологическом порядке. Его шкаф был не чем иным, как капсульным гардеробом. Классические рубашки темно-серого, черного, темно-синего и белого цвета, разложенные по цветовому порядку. Все остальное было убрано таким же образом. Мы были совершенно противоположны друг другу, ─ мне повезло бы найти половину одежды в своем шкафу в хороший день.
