Так не должно было случиться. Конечно, я планировал трахнуть ее, эта часть была неизбежна.
Но не душить. Тут нужно было либо вытащить пистолет и надеяться, что она охотно подчинится, либо последнее.
К счастью, я знал, с кем идти. Я долго был рядом с Уиллоу и слышал слишком много историй, чтобы рисковать. У нее было милое лицо, рот моряка, и она была упряма, как бык. Меня никогда не обманывал чей-то внешний вид, очень редко внутреннее совпадение.
Не причинять женщинам боль, не входило в число моих положительных качеств. Я не был насильником и не стал терроризировать школьных учителей, но я не позволял полу решать, насколько слабым или сильным был кто-то.
Женщины в два раза злее мужчин, они просто носят каблуки, когда сжигают твой мир.
Если они были проблемой, или в данном случае пешкой, они рассматривались одинаково.
Я вывел свой «мазератти» на автомагистраль между штатами и направился домой. Уиллоу растянулась на моем заднем сиденье без признаков пробуждения. Отпечатки моих рук украшали ее кожу. Мне понравилось видеть их там. По правде говоря, я понятия не имел, что собираюсь делать с ней. Она не должна была иметь значение, она должна была быть одноразовой. Чем больше я пытался узнать о ней, тем меньше я знал.
Если кто-то чудесным образом не родил одиннадцатилетнюю девочку, Сет позаботился о том, чтобы никто не узнал, откуда она. Я собирался выяснить, что он скрывал. Когда все будет сказано и сделано, я узнаю все ее секреты. Включая, кто вышил свои гребаные инициалы на ее плоти.
Уиллоу была токсична для такого человека, как я. Но было уже слишком поздно что-либо менять. Я должен был иметь ее, собирался оставить ее, мне нужно было ее сломать. Тогда я мог бы снова собрать ее заново. Если бы демоны в моей жизни решили быть милыми, она бы не стала последней девушкой, я бы даже не хотел ее убивать.
Я не мог молиться Богу об этом, ведь он никогда мне не отвечал. Все, что я мог сделать, это попытаться поговорить с Дьяволом, но с ним было трудно торговаться, когда у тебя не осталось души для продажи ему.
Уиллоу
Я проснулась с ощущением, что у меня похмелье. Мое тело болело, голова пульсировала, а горло горело. Моргая от расплывчатого солнечного света, моим глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть. Когда это произошло, воспоминания о прошлой ночи поразили меня, как тонна кирпичей.
Этот сукин сын душил меня!
Пирса нигде не было видно, но я знала, что была в его комнате. Она пахла им. Как и все вокруг ассоциировалось с Пирсом, его комната была мужской. Выполненная в глубоких серых и черных тонах.
