Где-то в глубине сознания, я подумала, что мой захват причинял ему боль. Оргазм был на горизонте, и я знала, что это будет отлично от любого, до которого я когда-либо доводила себя раньше.
Давление в животе нарастало, и росло быстрыми темпами. Мурашки бежали в верхней части моего бедра и распространились по всему телу.
─ Кончай, ─ сделал он паузу, требуя моего освобождения.
С последним взмахом его языка вокруг моего клитора, я кончила, и все мышцы моего тела напряглись.
Его имя слетело с моих уст в крике, удовольствие распространилось по всему моему телу, я почувствовала, как оно глубоко горит в моей душе. Пирс не останавливался, продолжал работать своим языком во мне до тех пор, пока мои бедра не задрожали и руки не ослабли. Это была моя фантазия, воплощенная в жизнь, этот сильный мужчина стоял на коленях, уткнувшись лицом между моих ног. Я все еще пыталась отдышаться и вернуться к реальности, когда он встал и начал расстегивать штаны. Его лицо блестело от моего возбуждения; он прижал свой рот к моему, и я попробовала себя на нем.
─ Ты вкуснее, чем я представлял, ─ признался он.
Я не получила шанса ответить. Частично потому, что он признался, что и раньше думал о том, чтобы заняться этим со мной. Но в основном из-за того, что у него просто огромный член, который с легкостью вошел в меня.
Я ожидала боли. Основываясь на том, как Эбигейл описала ее первый раз, и каким чертовски длинным и толстым был член Пирса. Все, что я чувствовала, было давлением. Интенсивное, сильное давление. Это было неудобно, мягко говоря. Я пошевелила задницей вокруг него на столе, как если бы это вдруг уменьшило неудобство.
─ Перестань двигаться. И поцелуй меня, ─ сдавлено произнес Пирс.
Я пошла навстречу ему и переместила руки к его рубашке. Когда я расстегнула последнюю кнопку, он полностью погрузился в меня. Резкий крик вырвался у меня из горла, и я вонзила ногти в его бицепс. Он двинулся ртом к моей шее и оставил дорожку из поцелуев до линии челюсти, остановившись на секунду.
Когда он начал двигаться, его прежние слова дошли до меня, ─ ничто в этом процессе не было медленным или нежным. Его удары были тяжелыми и быстрыми. Жалящая хватка на моих бедрах наверняка оставляла множество различимых синяков, и моя задница будет стерта о закаленную стеклянную поверхность его стола. Мои стоны не были исключительно для его офиса; они эхом разносились по всему тринадцатому этажу. Я никогда не была так благодарна уединению. Клянусь, я чувствовала, как каждый твердый толстый дюйм его движется внутри меня.
