Если бы Генри не был таким хреновым, его тело не находилось бы прямо сейчас, в разных мешках для мусора. Аллигаторы и пираньи не имели бы возможности пировать его плотью. Но нет смысла притворяться, что я забочусь о мертвом ублюдке.
Мне нравилось думать о себе, как о разумном человеке. Генри задолжал пятьдесят тысяч долларов. Я дал ему сорок восемь часов, чтобы вернуть мои деньги. Он попытался убежать. Человек думал, что я не буду следить за ним? Деньги не были главным. Прославленные киски, которые крутились в том же кругу, что и я, зная, что со мной нельзя трахаться, были главнее.
Меня никогда не беспокоило, что я убийца, родился, чтобы быть тем, кем я был. Я убил в первый раз, когда мне было одиннадцать, нажал на гребаный спусковой крючок, не колеблясь дважды.
Никто не сказал мне, почему мозги женщины, которые я выпустил, должны были умереть, и я не спрашивал. Я был Сербаном, и не было места для колебаний или слабости, когда дело доходило до того, чтобы носить это имя. Секунда неуверенности могла похоронить меня в сумках для тела или утащить их на дно реки. Как, Генри.
Мой отец воспитывал меня и моего брата Джека, чтобы мы были его прекрасными блудными сыновьями. Он никогда не уделял много времени тому, чтобы сказать, как гордился быть нашим отцом.
Джексон Сербан был могущественным человеком. Он имел много связей, с которыми вы бы не хотели пересекаться, так как у него были враги, ожидающие, что пуля окажется между его глаз. И кто-то ее действительно получал. Меж своих.
Теперь мы с Джексом были ответственны за семейный бизнес. Укрепление имени Сербан. Это произошло гораздо раньше, чем ожидалось. Но вы не смогли поставить временную отметку смерти, он не сидел на заднице и не дожидался, когда вы решите, что готовы пойти. Когда я вернулся к «рейндж роверу», ожидавшему меня на вершине холма, мой разум вернулся к предыдущей ночи.
Мне было хорошо одному. Все, что мне было нужно, это минута, чтобы собрать свое дерьмо, прежде чем начать кровавую войну с Сетом Борджиа. Джекс остался внутри, чтобы подлизаться к присутствующим в комнате. Мой брат мог очаровывать любого на своем пути. Конечно, я знал, что Уиллоу собиралась присутствовать на этом вечере, но не ожидал, что у нас будет небольшая стычка.
Я вспомнил ту ночь, когда отвез ее домой. Как я мог забыть об этом? Женщины бросались на меня со всех сторон. Однако, опьяненная семнадцатилетняя девочка, была в новинку. Единственное, что мешало мне раздвинуть ее ноги и трахнуть на капоте машины, той ночью, крошечная часть совести, которой я как-то сумел удержать свои желания. Увидеть ее сегодня вечером, было тем, что осталось от той исчезающей капли совести.
