Вот таким был переход через Кодсабад, во время которого на самом деле произошло мало приятных вещей, несмотря на огромные размеры города и его многомиллионный и тысячу раз священный статус: изнурительное общение с народом, обязательное посещение всех мокб, которые встречались по дороге, прохождение контроля на всех перекрестках, череда религиозных церемоний, импровизированные митинги кандидатов для отправки в паломничество, иногда зрелищные потасовки и аресты вероотступов, сумасшедших или преступников, находящихся в розыске; кроме того, случались и другие угнетающие сцены: осужденных вели на стадион, заключенных конвоировали в лагеря и каторжные тюрьмы; также следует добавить обязательные остановки перед надирами (если на экране для чрезвычайного заявления появлялся Верховный Командор). А перед плакатами с изображением Аби, счет которым велся на тысячи, обычай требовал прочесть какой-нибудь стишок и отойти, пятясь назад, ну и не следует забывать о нищих: все силы уходили на то, чтобы увернуться от них, а они сновали везде; закон обязывал каждому из них дать хоть что-нибудь маленькое – один диди, кусочек хлеба, щепотку соли, реликвию, которую можно продать, в крайнем случае, любой предмет, который хоть чего-то стоит и который можно на что-нибудь обменять.
Ати и Коа, можно сказать, успешно выдержали все испытания, так как их фальшивые документы были лучше настоящих. Толпа злословила в их адрес, но это не помешало друзьям убедительно общаться с официальными представителями правопорядка. А если некоторые Гражкомы оказывались надоедливее других, то исключительно по причине их невежества; этих убогих негодяев следовало бы вообще прибить, они не умели читать и ничего не соображали, поэтому приходилось объяснять, растолковывать, повторять и через каждые две фразы отмечать их доблесть и отрадную набожность. Имея на руках командировочное предписание, согласно которому они направлялись в Абиправ по государственному делу, Ати и Коа имели право говорить с контролерами свысока и заставить их подметать перед собой улицу, однако они воздерживались от спеси, так как ситуация в любой момент могла обратиться против них, и тогда месть была бы ужасной.
Главное было, не сбиваясь с пути, следовать строго на север в сторону Абиправа, откуда со всех четырех сторон света, как восходящее солнце, виднелась знаменитая сверкающая Кийиба. До нее оставалось три дня ходу.
Продвигаясь вперед, два друга открывали для себя город, не упуская из виду ни одной мелочи. Места хоть и были на самом деле до бесконечности точным повторением их бедного квартала, но, объединенные в единое целое таким прерывистым способом, в атмосфере начала или конца света, части города создавали совершенно необычное впечатление. Как говорил дрожащим голосом старик Гог:
