беречь тепло, молиться и болтать наперебой.
Водитель сообщил Ати, что тот будет жить в этом доме до нового распоряжения. На кухне, вытянувшись по стойке смирно, стояли двое мужчин, одетых в белые бурш прямого покроя. Их можно было различить без труда: один, черный, крепкий, с приплюснутым носом, звался Анк, а другой, маленький, бледноватый, с раскосыми глазами, откликался на имя Кро. Водитель, белый, элегантный, толковый мужчина по имени Хек, небрежно представил их как слуг. Он пояснил, что в каждом домике есть по двое или трое слуг, предоставляемых в распоряжение гостей Его Милости. Анк и Кро подтвердили сказанное приветственными кивками в адрес Ати.
– А кто это, Его Милость? – робко спросил он. Водитель самодовольно ответил:
– Его Милость – это ЕГО Светлейшая Милость… Достойный Бри!
Перекусив, Ати лег в постель и провел большую часть ночи в борьбе с собственными мыслями и страхами. Он чувствовал себя в западне и предвидел наихудшее. Усталость одержала над ним верх в тот момент, когда на горизонте начинало подниматься солнце. И почти сразу же его разбудил рожок мокбы, зазывающий на первую молитву. Ати еще не успел прийти в себя, когда явился Анк и сообщил, что у входа его ожидает молодой служащий, чтобы отвести в мокбу. Пришлось пойти. Мокба была полна людей. У каждого свое место: сановники в первых рядах, за ними – особо ответственные государственные служащие, и так далее до последнего секретаря; слуги и подручные совершали молитвы на своих рабочих местах, а охранники – в казармах. Все они заботились о том, чтобы не пропустить молитву, наблюдение не прекращалось никогда, а наказание было одинаковым для всех: сто ударов палкой пониже спины, а в случае повторного нарушения – и того больше. Ати разместили в крыле для приглашенных. Молитва на рассвете была очень важна, на нее спешили все – она означала конец ночи и начало дня, очень символично.
Чуть позже Ати узнал, что у Его Светлейшей Милости есть во дворце собственная мокба, смежная с тронным залом. В должности мокби там состоял камергер Его Милости, а функции сторожа, зазывалы, начетчика, заклинателя, певчего и чтеца стихов исполняли его помощники. А по Святым Четвергам, если Его Милость не был уставшим, он приходил в общелагерную мокбу, чтобы самому провести молитву. Жители поместья считали его появление великой честью. Никто не упускал возможности его послушать. А когда выпадала очередь Его Милости руководить Святейшим Молением в Четверг в центральной
