Я с еще тремя товарищами составили опись всего оружия в нашем распоряжении. На каждого приходилось по винтовке, а сверх того была еще дюжина контейнеров, по три винтовки в каждом, и несколько ящиков с патронами. Даже не представляю, как мы собирались управиться со всем этим. Большую часть удалось погрузить на тачки, но сразу стало ясно, что нужно искать другой способ. Катить их приходилось втроем: двое тянут спереди, а третий направляет сзади.
Вся наша группа расселась где попало под деревьями, держа винтовки рядом с собой. Рафик стоял в стороне, погруженный в размышления.
* * *
Кажется, в последние недели из нашей группы я ближе прочих сошелся с Рафиком. Выждав немного, я решил переговорить с ним. Однако он совсем был не рад меня видеть – особенно меня. Я понял, что совершил глупость, что мне следовало остаться со всеми.
– Куда тебя понесло ночью? – спросил он.
– Я уже рассказывал. Мне показалось, в чаще кто-то есть.
– Надо было сказать мне. Будь это африммы, тебя бы подстрелили.
– Я решил, что мы в опасности. У меня винтовка, значит, я обязан всех нас защищать.
Говорить правду я не хотел.
– Теперь винтовки есть у всех, и тебе больше не надо рисковать жизнью ради остальных. Каждый сам в состоянии постоять за себя. Отдыхай, Уитмен.
Его голос сочился ядом, тем не менее рассеянный и раздраженный Рафик думал совсем о другом. Если бы я не подошел, он, наверное, вовсе не вспомнил бы о вчерашнем происшествии.
– Ну вот, теперь все вооружены, – сказал я. – Что дальше?
– А ты что предлагаешь?
– Предлагаю как можно скорее избавиться от оружия. Оно больше вредит, чем помогает. У нас будут серьезные проблемы. К тому же, никто не умеет стрелять.
– И это ты вчера доказал, – вставил Рафик. – Нет, выбрасывать винтовки мы не станем. У меня другой план.
– Какой же?
Он наклонил голову и оскалился.
– Скажи мне, как бы ты поступил, будь у тебя оружие, которым можно пользоваться безнаказанно?
– Я уже говорил.
– И все-таки: ты продал бы его другим беженцам или попытался бы сбить еще вертолеты?
Я понял, к чему он клонит.
– Дело не в самом оружии. Дело в том, что если оно есть у всех, а не только у одного-двух, вся эффективность теряется.
– То есть, пока ты самый главный с винтовкой, все в порядке? А теперь, когда ты один из многих, все наоборот – так, что ли?
– Я уже объяснял, зачем нам винтовка, когда только добыл ее. Одна винтовка – это самозащита, а много – уже агрессия. Мы превращаемся в ополчение, и у каждого из нас есть личные поводы для мести. Ты ведь не сможешь всех контролировать.
