Вдруг я понял, что она в самом деле умоляет меня остановиться, и замер. Изобель все всхлипывала, а я пытался прийти в себя. Меня переполняло желание, такого возбуждения я никогда прежде не испытывал, а еще мне было ужасно обидно: она вроде бы хочет одного, а ведет себя по-другому.
Долгое время мы молча лежали на земле. Потом, кое-как прикрыв ноги рваной юбкой, Изобель уселась на заднее сиденье мотоцикла. Я отвез ее к родителям, и она, не сказав ни слова, ушла в дом. К вечеру я приехал в общежитие. После этого случая мы не виделись почти месяц.
* * *
События в Африке стали все более массово освещаться в газетах и на телевидении, и все же людям по-прежнему казалось, что война идет где-то далеко и их не касается. Журналисты без конца вещали о том, как конфликт отразится на странах Запада, однако рядового обывателя волновало разве что сокращение поставок нефти из Нигерии.
Причины африканского конфликта были запутанными и масштабными. На первом месте стояла нехватка продовольствия. Страны Сахеля уже который год страдали от засухи, сельское хозяйство в районе Верхнего Нила стало невозможным из-за загрязнения, в тропических регионах разразился массовый голод. Во многих странах власть захватили военные, завязались междоусобицы. Поводом для вражды служили полезные ископаемые: нигерийская нефть, уран и медь из Конго, золото и алмазы из ЮАР. Страны ругались за права на пресную воду, обвиняли друг друга в изменении русел и запруживании рек. Снова вспыхнула межплеменная ненависть, которая усугублялась радикализацией христианских и мусульманских общин. Стали поступать сообщения о геноциде. Наконец, масла в огонь подливала торговля оружием: продавали все, лишь бы покупалось. Пять богатейших стран континента в кратчайшие сроки обзавелись ядерными арсеналами, остальные заручились поддержкой сторонних ядерных держав.
На тот момент я еще преподавал в колледже на севере Лондона. Все чаще мои занятия неумолимо скатывались в обсуждение международных проблем. Студенты буквально заваливали меня вопросами по истории, политике и экологии.
Я старался держаться в курсе событий, но узнать достоверные факты было практически невозможно. В какие-то районы иностранных журналистов и дипломатов не пускали, в другие никто просто не ехал – слишком опасно. СМИ подвергались жесткой цензуре и государственному давлению. К тому же конфликт развивался молниеносно: союзы заключались и распадались, страны мирились и ссорились, вводили войска. Гражданское население тем временем неизбежно страдало от лишений, голода и болезней.
