Тем временем ЦШПД требовал расширения сферы диверсий. Рядом имелась одна ветка – именно эта, Мосты – Лида, которую сегодня «обновили». По прямой от лагеря Аганбекова до нее было всего лишь восемь верст. И подходы удобные, через лес. Одна беда – на пути лежал полноводный Неман. Но вот Мельников достал лодку, пообещав, что будут и еще. Может, оно и к лучшему, что все так складывалось. Немцы некоторое время будут искать партизан, рвущих эту железку на том берегу, решив, что «бандиты» разделились. Искать будут долго – они это всегда делают серьезно, обстоятельно. А для серьезности и обстоятельности нужно очень много войск, которые не так просто раздобыть в этом глухом тылу. Ведь ближе к фронту партизан еще больше.
Потом-то, конечно, вычислят – не дураки все-таки. Но весь расчет был на то, что к тому моменту, когда немцы созреют для активных действий, соединение сильно разрастется, а главное – пустит корни в местную почву, приобретет в каждой деревне глаза и уши. Вот тогда справиться с ним будет непросто. Ведь все-таки главная сила партизан – совсем не в дремучих лесах. Бесследно спрятаться в чаще может небольшой отряд. А крупное соединение всегда оставит следы, враг его все равно рано или поздно вычислит. К тому же есть у глухомани и другие недостатки. Что жрать-то там? И самое главное – с кем сражаться? Так что густой лес нужен для начала, в самый трудный период создания отряда. Или, если фрицы загнали, – отсидеться и прийти в себя. А дальше партизаны приобретают иную силу: каждое движение врага становится им известным раньше, чем начнется. На это и рассчитывало руководство ЦШПД, когда посылало бригаду в эти, скажем так, не самые глухие места. Все понимали – это задел на будущее.
* * *
В лагере возвратившихся с задания партизан встретили Аганбеков и комиссар отряда лейтенант Михайлов. Надо сказать, что комиссаром Михайлов, тоже пограничник, был по совместительству, одновременно исполняя обязанности заместителя командира. Аганбеков политработников откровенно недолюбливал еще со времени своей пограничной службы, и эту должность ввел просто потому, что так было положено: раз есть партизанский отряд, в нем должен быть комиссар.
Выслушав рапорт Голованова, командир подвел итог:
– Хорошо начали. Молодцы. Пока все свободны, кроме Мельникова.
Когда остальные разошлись, заговорил Михайлов:
– Прибыл человек из штаба. Там у них что-то стряслось. Седых ищет толковых людей для особого задания. Про тебя, Мельников, он вспомнил персонально. Наслушался, видать, баек про твою удаль, переходящую в разгильдяйство. Вот и сегодня тоже. Полез поезд взрывать… Будто Голованов без тебя бы не обошелся. Тоже мне, народный герой бригадного масштаба… В общем, бери лошадь и двигай в штаб.
