Чарли Доннели появляется в конце коридора. На нем черные карго и черная же футболка. Он спешит и явно зол на себя за то, что опаздывает.
Когда парень замечает меня, останавливается как вкопанный.
– Твою мать, – бормочет он.
– Чейз, – неловко говорю я.
Делаю шаг вперед, и он очень быстро отступает в сторону, рукой пытаясь нащупать дверную ручку.
– Мы опоздали на урок, – говорит он, и его тон так холоден и отчужден, что я хмурюсь. Парень даже не смотрит на меня.
– Мне все равно, что мы опоздали. Хочу поговорить с тобой.
– Мне нечего сказать, – бормочет он.
– Прошу, – умоляю я.
Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает открыть дверь. Он морщится, как будто я обожгла его каленым железом. Мне становится больно от этого. Несколько дней назад он умолял меня прикоснуться к нему. Теперь, похоже, не выносит даже моего вида.
Почему, черт побери, это меня заботит? Волна гнева и самобичевания захлестывает меня. Этот парень сбил мою сестру и отправился за это в тюрьму. Меня вообще не должно заботить, что он не влюблен в меня.
– Ну, у меня есть что сказать, – четко произношу я. – И неважно, опоздаем ли мы на одну минуту или на пять… это все равно опоздание. Так что вполне можешь уделить мне несколько секунд своего драгоценного времени.
Он опускает руки и изо всех сил пытается не смотреть на меня. Синие глаза глядят поверх моей головы. Я чувствую себя глупо, разговаривая с его подбородком, но все равно делаю это.
– Ты теперь ходишь в нашу школу, – начинаю я.
– Ты меня спрашиваешь или информируешь? – его взгляд ненадолго встречается с моим и снова ускользает.
– Я констатирую факт. Ты теперь учишься тут. Я учусь тут. У нас одни уроки. – Я неловко показываю пальцем на дверь позади. – Так что… учитывая ситуацию, в которой мы оказались, думаю, нам следует… расставить все точки над «и».
Он смотрит на меня ошарашенно.
– Расставить точки? Я… – снова отводит взгляд. – Ты сестра Рейчел Джонс.
Сердце сжимается.
– Да.
– Нет никаких точек, чтоб расставлять, Элизабет.
– Меня зовут Бэт.
Он игнорирует меня.
– Отойди от двери.
– Нет. – Я упрямо расставляю ноги шире и скрещиваю руки на груди. – Ты не можешь притворяться, будто меня не существует и у нас не было се…
– Заткнись, – рычит он.
Я испуганно смотрю на него. Почти мгновенно его черты искажает боль.
– Извини, что рявкнул, – резко говорит он. – И прости за ту ночь… – Он замолкает, и я понимаю, что в его взгляде не совсем раскаяние. Это стыд. Он тоже стыдится того, что мы сделали.
