– Твои коллеги вытянули из шляпы парочку растлителей и обыкновенных уголовников, но не нашли против них никаких улик.
– И что ты обо всем этом думаешь?
– Все они ни при чем. Отец держал меня в заточении на протяжении одиннадцати лет. Я видел его не реже чем раз в три дня. Все они за эти годы успели либо отсидеть срок, либо попасть в больницу, так что не могли бы навещать меня постоянно.
– И ты уверен, что Отец и Бодини не сменяли друг друга?
– Я был уверен в этом тогда и еще больше уверен сейчас. К тому же подозреваемые, которых мне показывали, не подходили по телосложению. Он старался изменять голос, говорил полушепотом, но телосложение не скроешь. Ты уже немного меня знаешь… Думаешь, мужчина и мальчик мне приснились?
– Не хочу тебе врать, Данте. Я не знаю.
Данте растянулся на полу.
– Если придется выбирать между добротой и честностью, всегда выбирай честность. Жалость мне не нужна.
– Хорошо, потому что многие считают, что я на нее не способна. Какие еще общие черты приходят тебе на ум?
– Возраст сына Мауджери.
– О’кей.
– Моего отца сделали козлом отпущения – точно так же, как и Мауджери.
– Но твоего отца не обвиняли в убийстве твоей матери. Она совершила самоубийство.
– Он убил ее холодным оружием, точно так же как и мальчика из второй башни.
– Членов семьи чаще всего убивают холодным оружием или тупыми предметами. Не у каждого итальянца дома хранится огнестрел.
– Не найдено никаких следов мальчика. Ни одного, – сказал Данте.
– Помимо крови в багажнике Мауджери.
– Которую оставил там Отец.
– Другими словами, этот Отец – настоящий ниндзя. Отвлекает от себя внимание, подставляет кого угодно, совершенно неуловим…
– Вот именно.
– Тогда какие у нас шансы против того, кто никогда не ошибается?
– Однажды он уже ошибся: мне удалось сбежать. – Данте зевнул и потянулся. – Я голоден, и меня все это достало. Как насчет в кои-то веки нормально поесть?
– Мне вечернее платье надеть?
– А оно у тебя есть?
– Ты правда хочешь, чтобы я ответила?
Ресторан оказался чересчур замкнутым по меркам Данте, так что они поужинали в баре при гостинице, где им выделили столик за ширмой. Коломбу смущали официанты в белых перчатках. Не то чтобы она всю жизнь питалась в дешевых забегаловках, но чтобы официант весь вечер маячил за твоей спиной!.. Она дважды пролила вино себе на руки, упрямо настаивая на том, чтобы налить его самостоятельно.
– Расслабься и наслаждайся жизнью, КоКа, – сказал ей Данте. Ради такого случая он переоделся в черный костюм от Джорджо Армани и антрацитовый галстук.
