Он разбил и прогнал
Нечестивых татар, —
поётся в духовном стихе, посвящённом святому Александру Невскому[4], и можно думать, что в этих строках нашли отражение не столько реальные победы князя (который при жизни ни разу не воевал с Ордой), сколько победы, одержанные его преемниками при его незримом небесном споспешествовании.
Так небесный Александр заменил в памяти поколений Александра земного.
Ещё более существенные изменения в почитании святого произошли в XVIII веке, при императоре Петре Великом. Победитель шведов и основатель Санкт-Петербурга, ставшего для России «окном в Европу», Пётр увидел в князе Александре своего непосредственного предшественника в борьбе со шведским господством на Балтийском море и поспешил передать под его небесное покровительство основанный им на берегах Невы город. Ещё в 1710 году Пётр лично выбрал место для построения монастыря во имя Святой Троицы и Святого Александра Невского — будущей Александро-Невской лавры, а 30 августа 1724 года — в годовщину заключения победоносного Ништадтского мира со Швецией — положил сюда перенесённые из Владимира святые мощи великого князя. По преданию, на последнем отрезке пути (от устья Ижоры до Александро-Невского монастыря) Пётр лично правил галерой с драгоценным грузом, а за вёслами находились его ближайшие сподвижники, первые сановники государства. Останки святого князя сделались главной, парадной святыней новой столицы России. Вскоре после смерти Петра, исполняя его волю, императрица Екатерина I учредила орден Святого Александра Невского — одну из высших наград Российской империи. Так Александр Невский стал едва ли не первым среди небесных покровителей Империи, а его почитание приобрело не просто религиозный, но государственный характер.
Вполне естественно, что это накладывало на подданных особые обязанности в отношении почитания святого князя. Один за другим следовали указы Святейшего Синода, разъясняющие, как именно надлежит отныне правильно праздновать его память. С 1724 года официально было воспрещено изображать Александра Невского в монашеских одеждах (как это делалось раньше, во «владимирский» период, когда святого Александра почитали прежде всего как князя-инока и чудотворца) — но только в великокняжеских. Даже день его памяти был изменён: теперь память святого князя следовало праздновать не 23 ноября, как раньше, а 30 августа — в день перенесения его мощей (и, соответственно, в день заключения Ништадтского мира)
